– Был здесь Райт?
Мерфи покачал головой.
Флетчер пошел дальше, в цех выщелачивания, где происходило первое выделение солей из пульпы, потом сквозь лес башен Цвета снова на палубу. Райта нигде нет. Должно быть, он пошел в контору. Но контора была пуста.
Флетчер направился в столовую. Агостино деятельно управлялся с миской чилийского соуса. В дверях кухни стоял Дэйв Джонс, стюард с худым, длинным лицом.
– Был здесь Райт? - спросил Флетчер.
Джонс, никогда не употреблявший больше двух слов, если довольно было и одного, мрачно покачал головой. Агостино оглянулся.
– Вы проверили ракушечную баржу? Он мог поехать на шельфы.
Флетчер удивился.
– А что с Мальбергом?
– Он ставит новые зубья на ковш драглайна.
Флетчер попытался вспомнить расположение барж вдоль борта. Если Мальберг, механик по баржам, занят ремонтом, то Райт вполне мог уехать один. Сэм налил себе чашку кофе.
– Должно быть, он там. - Флетчер сел. - Не похоже на Райта работать сверхсменно.
В столовую вошел Мальберг.
– Где Карл? Мне нужно заказать зубья для ковша.
– Он пошел ловить рыбу, - сказал Агостино.
Мальберг засмеялся шутке:
– Может быть, поймает славного проволочного угря или декабраха.
Дэйв Джонс хмыкнул:
– Он сам его и сварит.
– Кажется, декабрахи вкусные, - заметил Мальберг, - хоть и похожи на тюленей.
– Кто любит тюленей, - проворчал Джонс.
– Я бы сказал, - заметил Агостино, - они больше похожи на русалок, с десятилапой морской звездой вместо головы.
Флетчер поставил свою чашку.
– Интересно, давно ли уехал Райт?
Мальберг пожал плечами, Агостино взглянул с недоумением.
– До шельфов час пути. Он должен был бы вернуться.
– Может быть, у него поломка, - сказал Мальберг. - Хотя большие барки работают надежно.
Флетчер встал.
– Я вызову его. - И вышел из столовой.
Он вернулся в кабинет, набрал Т-3 на внутреннем телефоне - это был сигнал для ракушечной баржи. Экран оставался пустым. Флетчер подождал. Неоновая лампочка пульсировала, обозначая тревожный сигнал на барже. Ответа нет.
Флетчер ощутил смутное беспокойство. Выйдя из кабинета, он подошел к мачте и поднялся в лифте на купол. Оттуда ему были видны полуакровая площадь плота, пятиакровое пространство морской травы и обширная дуга океана.
Далеко на северо-востоке, у самого края Отмелей, маячило темное пятнышко плота Морской Рекуперации, почти совсем затушеванное дымкой. На юге, где струилось по проливу среди Отмелей Экваториальное течение, тянулась длинная, прерывистая линия ракушечных шельфов. На севере, там, где риф Макферсона, поднимаясь из Глубин, подходил на 30 футов к поверхности, стояли на алюминиевых сваях ловушки для моллюсков. Там и сям виднелись массы водорослей, то прикрепленные ко дну, то удерживаемые на месте силой течения.