Вожатый аккуратно, двумя пальцами поднял баллончик, под углом посмотрел на его блестящую поверхность. Несколько четких отпечатков. Надо эксперту отдать. Мигом художничка вычислим. Пускай отчищает стену, Малевич недоделанный…
Стоп, какой эксперт, какие отпечатки? Ты что, пионеров дактилоскопировать собрался?
Баллончик полетел в урну.
– Юный друг милиции! Иди-ка сюда. Ты у нас все знаешь. Чья работа?
– Их же.
– Понял. На обед получишь двойной компот.
– Спасибо.
«Чему ты детей учишь, оперуполномоченный педагог Кольцов? Растишь стукачей и предателей! Мальчишей-плохишей… Протест отклонен. Я раскрываю преступления. Ну, не совсем, конечно, преступления, но раскрываю. И вообще, стучать не стучать – вопрос вечный. И вы правы, и я».
Вожатый вытащил обратно из урны пустой баллончик. Вещдок. Пригодится.
Территорию пионеры убирали не столь энергично, как загрязняли. (И откуда они мусор берут?) Авторитеты, те вообще не убирали. Сидели в беседке и давали остальным указания.
– Так, орлы… В чем дело? – решил восстановить справедливость вожатый. – Руки в ноги – и на уборку!..
– Мы вообще-то отдыхать приехали, – лениво ответил за всех пахан Шандыбкин.
– А ты сильно устал?
Кольцов поднял с земли валяющиеся грабли и протянул Артему:
– Попробуй, тебе понравится. Я помогу.
Евгений Дмитриевич поднял боевой дух личным примером, взяв веник. Авторитеты, переглянувшись, покинули беседку и нехотя приступили к уборке.
– Когда уберемся, соберешь отряд, – велел пахану вожатый, – надо выбрать капитана и придумать новое название яхты. Старое не проканало… В смысле, не подошло. Жуков, ко мне!
Юный хулиган подошел к Кольцову. Тот отвел его в сторонку и вытащил из кармана баллончик.
– Чья игрушка?
Костя решительно замотал головой:
– Не знаю… Не моя…
– Здесь твои отпечатки. Я проверил по базе. Наука – штука точная… Сам малевал или кто помог? – Вожатый кивнул на граффити.
Жуков растерянно посмотрел на баллончик, потом поискал глазами друга-подельника Пантелеева.
– Значитца, так… Пока я про это никому не рассказывал. Ни Зинаиде Андреевне, ни Виктору Сергеевичу. Лично я против надписи ничего не имею, но им она не понравится. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Поэтому у тебя полчаса, чтобы все стереть. И второе. Обо всех ваших проделках я сразу буду знать, поэтому завязывайте. Милиция знает все. Даже то, что вы делали прошлым летом.
– А оно не смоется… Это заграничная краска.
– А еще есть?
– Только зеленая.
– Ладно, сейчас придумаем новое название, перепишите. Ты рисовать, кстати, умеешь?
– Смотря что.
– Приличное что-нибудь.