– А сидит где?
– Не знаю даже… Я сразу сказала, что ждать не буду. Да и не нужна я ему была. Так, подвернулась под руку… Потом родила Арсения, закончила институт, устроилась в лицей.
– И что? Никого больше не нашли?
– Поначалу никого и видеть не хотела. Все мужики сволочами казались. Потом успокоилась, но… Тихомирск не такой большой город… Свободных мест нет, как пишут в гостиницах. Полгода с одним жила. Алкашом оказался. Выгнала. Но мне с мамой и Арсением вполне комфортно.
– А тот, первый? Он же выйдет.
– Ну и что? Он уж и забыл про меня. И потом, наверняка снова сядет. Я уверена – кто туда хоть раз попадет, неважно за что, нормальным человеком не выходит. Такая система. Вы согласны?
Виктор Сергеевич опустил глаза в песок и еле слышно ответил:
– Не знаю… На себе не проверял.
– Ну, зато я теперь опытная. Больше никакой экзотики, хватит. Судимый – скатертью дорога.
– Но, бывает, исправляются.
– Пускай. Только без меня.
«Вот и сказочке конец…»
К ним подбежал Арсений.
– Хай, муттер! Можно я с твоим отрядом искупаюсь? Жарко очень, а наша очередь через час. Да они еще и по-немецки разговаривают…
– Спрашивай у Виктора Сергеевича. Он же твой воспитатель.
– Виктор Сергеевич, можно? – Расстроенный отпрыск повернулся к Сумарокову, предполагая, что вряд ли получит добро.
– Нет… Это не по поня… Чем ты лучше остальных? Мама мамой, но… Жди.
Арсений одарил воспитателя добрейшим взглядом. «Готовьтесь, уважаемый Виктор Сергеевич: сок в кровать – это такая мелочь. Вы даже не представляете…» Обдав педагога порцией песка из-под ног, умчался прочь.
– Правильно, что не разрешили, – посмотрела ему вслед Татьяна Павловна, – а то я его слишком разбаловала.
Они болтали еще минут тридцать, пока плаврук не вызвал к купальне первый отряд.
Татьяна Павловна отправилась строить своих подопечных.
Виктор Сергеевич прошел около километра вдоль берега озера, осмотрелся и, убедившись, что его никто не видит, снял тельняшку и с разбега прыгнул в воду. Испугался, не разучился ли плавать? Нет, не разучился, все-таки на Волге вырос. Перевернулся на спину и, зажмурившись от удовольствия, погреб на глубину.
Он моментально забыл обо всех своих проблемах и переживаниях. Неожиданно увидел на горизонте большой железнодорожный мост и поплыл к нему. Надо обязательно прыгнуть с него, ведь тогда он так и не рискнул нырнуть… Но сейчас обязательно нырнет. И докажет, что не трус.
Это было его первым купанием за последние двадцать лет.
Вечером в клубе в честь праздника показывали мультики. Старые, советские. Про Винни Пуха, про Волка и Зайца, про Льва-фокусника, про Бременских музыкантов. Виктор Сергеевич видел их когда-то в детстве. Он стоял в дальнем углу зала и, не отрываясь, смотрел на экран. Неожиданно экран расплылся, изображение помутнело. Воспитатель протер ладонью глаза. Ладонь была мокрой.