– Тогда слушай сюда. Вези нас обратно к зоне. Скинешь возле запретки.
– С ума сошел?
– Не дурнее тебя! Самоходов где угодно ищут, только не у запретки. Там и отсидимся дня три. А кипеж поутихнет, перевезешь нас по одному. Хоть в багажнике, хоть на крыше. Других вариантов нет.
– А с голодухи не загнетесь?
– Три дня – не голодуха. Тем более с харчами.
Кольцов вернул Сергею часы. Тот несколько секунд обдумывал предложение положенца.
– Ладно, поехали.
Он первым вылез из подвала, осмотрелся, потом позвал беглецов. Выбравшийся последним Сумрак столкнул лестницу, после чего забрался в старенькую машину Сергея.
– Опять не в масть, – мрачно прошептал он, – кругом «шестерки»…
– Это ты про кого? – уточнил спецназовец.
– Про тачку.
Возле запретной зоны, окружающей колонию, были через полчаса. Сергей привез беглых господ заброшенной лесной дорогой, показал, где лагерь. Высадив, протянул старое промасленное байковое одеяло, которым зимой прикрывал радиатор от морозного воздуха. Повезло, что так и не выложил из багажника.
– На землю постелить можно или укрыться. Подушек, извините, нет.
Договорились, что через три дня он заберет их с этого же места либо подвезет провиант, если обстановка на дорогах останется стабильно тяжелой. Снабжать продовольствием каждый день не получится, он постоянно должен будет находиться в расположении штаба по поимке сбежавших преступников.
– Ничего, не сдохнем, – авторитетно заверил Сумрак, – хорошо, что май на дворе, комарья еще нет. Иначе б одни скелеты остались.
Сергей был вновь вынужден дать Кольцову напрокат «Ролекс» совместного чечено-швейцарского производства, дабы беглецы смогли ориентироваться во времени.
– Водку не пейте и женщин не снимайте. Ну, и вообще… Потише…
Он развернул машину и погнал в Тихомирск организовывать розыскные мероприятия.
Подельники на ощупь двинулись по лесу к лагерю. Фонарик не зажигали, часовые с вышек могли заметить огонек. Пройти в темноте по тайге даже полкилометра – дело непростое, особенно в обуви, большей на два размера. И в галифе с ментовским кантом. Наконец выбрались на окраину, по открытому лугу поползли к колючей проволоке, окружавшей запретную зону, и метрах в пяти от нее залегли в ложбине под большим кустом. С вышек ложбина не просматривалась и, если не устраивать шумного пати с фейерверком, можно вполне спокойно пролежать хоть неделю. В десятке шагов от кустарника пылилась грунтовка, ведущая в родной лагерь.
До утра не сомкнули глаз, наблюдая за обстановкой. Как и предполагал Сумароков, никакого прочесывания территории возле запретной зоны организовано не было, никому не пришло в голову, что беглецы вернутся под стены колонии. В самом лагере никакой паники, беготни и суеты. Лишь одинокий лай Киллера, видимо, учуявшего знакомый запах положенца.