Каникулы строгого режима (Кивинов, Крестовый) - страница 80

), я бы после звонка (освобождения) законником (вором в законе) бы стал. А теперь – мимо. Общак профукал, с ментами якшаюсь…

Сумрак зло посмотрел на подельника. Тот никак не реагировал на услышанное, просто лежал с закрытыми глазами…

«И чего это я ему гружу? Удавить бы лучше…»

Ночь прошла спокойно. Беспокоили лишь далекий лай пока еще не съеденных собак да крики-разговоры часовых, типа: «Вась, ты не спишь?!» – «Нет, не сплю». – «Тогда пошел на… Ха-ха-ха…»

Под утро заметно похолодало, весна не хотела отступать, и беглецам пришлось все-таки залезть под одно одеяло, чтобы не заработать совершенно неуместный насморк. (Эротический триллер «Что скрывает одеяло?») Перед тем как накрыться, Кольцов ненавязчиво поинтересовался, не страдает ли сосед открытой формой туберкулеза или еще какими-нибудь смертельно опасными инфекционными заболеваниями. Венерические не в счет. Сумрак честно ответил, что не знает, потому что обследовался только после первой судимости, а прямо сейчас сдавать анализы не собирается. Повесили на двери номера табличку «Не беспокоить» и, повернувшись друг к другу спинами, синхронно захрапели.

Когда «Ролекс» пробил десять, дядя Витя пополз на конспиративную встречу с Милюковым.

– Случится засада, я крикну. Сразу вали в лес, – предупредил он Кольцова.

– Да уж ждать не буду. Счастливого пути!

Хотя положенец не выглядел спокойным, но и говорить, что он трясся, как паутинка на ветру, было бы неверно. По принципу – как выйдет, так и выйдет, на все воля Божья. Успеть бы только Милюкову шею свернуть, если тот окажется предателем. Одной рукой сложно, но можно. Если в кадык ударить. Это дядя Витя умел превосходно, заниматься физкультурой и спортом в зоне не запрещалось.

Милюков опоздал на полчаса и, судя по окружающей обстановке, в предатели не записался. Куртка была серьезно обгажена свежей грязью, словно майка у футболиста, играющего в дождливую погоду на отечественном стадионе. Зато лицо сияло радостью. Футболист сделал хет-трик.

Он распахнул куртку и протянул увесистый черный пакет.

– Я вроде нечаянно в грязь упал, чтоб на выходе не обыскивали.

Сумрак быстро развязал пакет, заглянул внутрь, после протянул Милюкову руку и сказал не традиционное «благодарю», а «от души, пацан».

Милюков благоговейно пожал сухую ладонь положенца.

– Это вам спасибо, дядь Вить…

– Ты помалкивай, что меня видел. Уши оборву.

– Конечно, дядь Вить.

– Как там дома дела? – Сумароков кивнул на лагерь.

– Да, в общем, не очень. Активисты выдрючиваются. По любой ерунде рапорта куму строчат. Закуришь не там – рапорт, ШИЗО. На койку днем присядешь – рапорт, ШИЗО. На обед и ужин под барабаны ходим. Помните Иванова с моего этапа? Длинный такой, за грабеж сидит. На него тут рапорт написали – смотрел в сторону запретки, думал о побеге. И тоже в ШИЗО.