— Ох, спасибо тебе, доченька! Ох, спасибо… — сонно бормотала Баба-яга после всех процедур. — Ты попей сама чайку-то. И конфеток возьми. Там еще где-то печеньице было…
Чай Полина пить не стала, но конфеты взяла — она с самого утра ничего не ела.
— Странно, — задумчиво сказала она, надкусив карамельку, — я точно слышала, что они собирались попросить у вас ступу. Может быть, здесь неподалеку живет еще одна Баба-яга?
Старушка встрепенулась, весь сон у нее как рукой сняло.
— Как? Ступу попросить? Кирюшей, говоришь, одного звали? Уж не фей ли он?
Полина утвердительно кивнула. Баба-яга разволновалась еще больше.
Деточка, будь добра, выгляни в окошко. Там, под дубом, должна стоять моя ступа… Нету ничего? Ох, ирод проклятый! Последнюю ступу угробили! И ведь специальную табличку повесила! Неужели сложно было прочитать?
Матвей немного полетает и вернет… — робко предположила Полина.
Но Баба-яга продолжала причитать:
— Да он ни за что нормально не приземлится! Ступа заговоренная, старая. Ох, как же я теперь без нее! Ее еще моя прабабка заговорила. Взлететь может любой, кто слова знает, а вот опуститься на землю и при этом не разбиться сможет лишь тот, кто у меня разрешения спросил.
Матвей разобьется?! — испугалась Полина. — Что же делать? Как ему помочь?
Помочь? Я не собираюсь ему помогать! — злорадно сказала Баба-яга. — Зачем он старушек обижает?
Он не нарочно!
Нарочно… не нарочно… — проворчала старушка. — Матвей этот тоже из твоего мира? Ну и чего ты тогда переживаешь? Вы же теперь летать умеете. А вот ступа моя сама по себе не умеет! Раз — и вдребезги!
Он не умеет, — всхлипнула Полина, — у него принципы. Ну пожалуйста, бабуля!
Баба-яга сочувственно на нее посмотрела и неожиданно смягчилась:
— Ладно, девочка. Ты мне помогла, и я тебе помогу. Лезь во-он в тот сундук. Ищи там блюдце с яблочком.
Среди аккуратно сложенных вещей Полина сразу увидела и блюдце, и яблоко. Она осторожно положила их на стол. Баба-яга, кряхтя, слезла с печи, поместила яблочко посередине блюдца, пошептала что-то неразборчивое, легонько толкнула яблочко, и оно быстро завертелось, а потом покатилось по самому краешку блюдца. Полина завороженно за этим наблюдала.
Изображение, появившееся на блюдце, сначала было мутным, но вскоре прояснилось, и они увидели, что Матвей и Кирюша стоят на опушке леса. Звук отсутствовал, впрочем, и без слов было понятно, что они о чем-то оживленно спорят. Баба-яга снова забормотала, и блюдце показало расколотую надвое ступу.
У старушки затряслись губы, и из глаз полились тихие слезы. Полина крепко ее обняла.