Я подумала о двух смертных случаях, произошедших в деревне за последние несколько дней, и о необъяснимой смерти киллера.
– А почему смерти были необъяснимы? – поинтересовалась Ритка.
– Все умершие были абсолютно здоровы и молоды. Врачи так и не смогли установить причину их смерти, кроме разве что странным образом побелевшей кожи и внутренних кровоизлияний, попросту говоря, синяков на теле. Но во всех случаях было доказано, что погибшие не подвергались побоям и истязаниям. В момент смерти они были в хорошо защищенных помещениях, куда не могли проникнуть посторонние, рядом находились их близкие. Так что происхождение синяков совершенно непонятно, получается, что они возникли сами по себе и стали причиной смерти.
– Синяки имели продолговатую форму? – спросила я.
– Верно, как вы догадались? – удивился профессор.
Ритка, воспользовавшись каким-то надуманным предлогом, вытащила меня в коридор.
– Значит, так: или он чокнутый, или хочет нас запугать, чтобы отвлечь от поисков сокровищ, – горячо зашептала она, косясь на плотно закрытую дверь.
В первом я сомневалась, со вторым была категорически не согласна. Сумасшедший? Может быть, но только не подлец. Поэтому я сказала:
– Оставь профессора в покое. Он ученый, и его интересует исключительно история. Так что успокойся.
– Наивная. Я же вижу, что он нарочно рассказывает эти байки, чтобы мы струсили и оставили сокровища в покое.
Минут десять мы препирались, шипя друг на друга, как две рассерженные змеи, а когда, так и не придя к единому мнению, вернулись в комнату, то застали профессора и Марка оживленно беседующими о французской живописи. Судя по выражению лица последнего, профессор прекрасно ориентировался в этом вопросе.
– Мне пора прощаться, – увидев нас, сказал профессор. – Я и так отнял у вас много времени. Приятно было познакомиться.
Он поднялся. Мы поблагодарили его за интересный рассказ и попрощались. Уходя, профессор с невольным сожалением оглянулся на рукопись и я, сама того не ожидая, предложила:
– Михаил Семенович, если хотите, можете забрать рукопись на время. Вдруг обнаружите еще что-то, что мы упустили?
Профессор просиял и принялся горячо благодарить меня, а я старалась встать таким образом, чтобы заслонить собой Ритку, лицо которой исказилось от едва сдерживаемой злости.