Но разговорам так и не нашлось места. Через несколько часов бледные лучи рассвета, пробиваясь сквозь тонкие занавеси, озарили комнату призрачным светом, пробуждая Саманту от сна.
Вяло оглядывая незнакомую обстановку, она повернула голову и увидела скользнувшего к ней под одеяло Мэта, который тут же обнял ее. Судя по влажному телу, он только что вышел из душа. Сквозь аромат мыла и свежести угадывался приятный запах его собственного тела.
Он сначала легонько поцеловал ее в губы, потом его губы спустились ниже, до душистой впадинки у основания шеи. Его дыхание щекотало кожу, руки медленно двигались, повторяя очертания ее теплого гладкого тела, и каждая ласка, каждое исполненное чувственности прикосновение рождали в ней легкую дрожь глубочайшего наслаждения и томительное желание близости.
— Милая, — взволнованно прошептал он. — Как только я увидел тебя вчера, я тотчас понял, каким был ослом. Я был просто убит — точно меня переехал грузовик! Нам ведь было так хорошо вместе. Мы подходили друг другу, как две половинки единого целого. Но тогда из этого не могло ничего получиться… ты была так молода… перед тобой лежал весь мир.
— О, Мэт… — Мысли Саманты путались.
— Я просто без ума от тебя, Сэм, — шептал он. — И всегда был без ума. Но теперь… теперь мы можем себе это позволить. Сможем удержать наше счастье. Я сделаю для этого все. Я не имею права вновь потерять тебя, — будто клятву, произнес он и с глухим стоном блаженства уткнулся лицом в ложбинку между ее грудей.
Саманта почувствовала, как груз сомнений спадает с ее плеч, как растерянность, колебания и страхи тают от непритворной искренности его голоса и от ее собственного горячего стремления.
Купаясь в его дразнящих, обольстительных прикосновениях, Саманта переживала забытые ощущения и удивлялась, до чего же знакомыми они кажутся. И как же прав был Мэт, когда сказал однажды, что их тела идеально подходят друг другу!
Его тело было влажным и крепким — налитым, точно яблоко. Она ласкала его тугие мышцы, гладкую загорелую кожу, и тело Мэта пронизывала сладостная дрожь. Исторгаемые им стоны наслаждения рождали в молодой женщине ответное чувство.
Она вдруг подумала, что вновь предаваться с Мэтом любви после стольких лет — это все равно что возвратиться домой после долгих скитаний и заново открыть дорогую сердцу радость. И ей оставалось лишь молча изумляться: как она могла не знать, что это будет именно так?
В противоположность их первому бурному порыву — когда они были похожи на двух измученных жаждой людей, которые припали к живительному роднику, — теперь Мэт медленно, смакуя, ласкал ее полную негой грудь. Его пальцы и губы подробно исследовали каждый неприметный сладостный кусочек ее трепещущего тела. И так продолжалось, покуда Саманта в конце концов не потеряла всякое чувство реальности. Все ее существование словно сосредоточилось в этих энергичных и изощренных ласках. Чувство бесконечного ликования стремительно нарастало в ней, и наконец весь мир как будто взорвался и рассыпался вокруг ослепительными осколками.