Обычно люди ощущают момент, когда их взаимоотношения потеряли равновесие. Это начинается с беспокойства и углубления привязанности одного партнера и отдаления другого.
Реакция ведущих
Лаура одновременно с Полом начала ощущать изменения в их взаимоотношениях.
Когда Пол первый раз сказал, что любит меня, я была на седьмом небе. Я думала, что достигла в жизни всего. Ничего больше не надо. Он был просто очарователен, казалось, не было ничего, что бы он не мог сделать для меня. Но потом у меня появилось чувство, что возник небольшой «перебор». Он делал мне дорогие подарки, водил в дорогие рестораны. Он стал немного собственнически относиться ко мне, как тогда на рождественской вечеринке. Я отлично проводила время, а ему хотелось уйти через час-другой после начала. Я немного обижалась, но одновременно чувствовала свою вину. Наверное, я вела себя, как дура.
Затем произошли еще два события, которые обострили проблему взаимоотношений Пола и Лауры. Лаура впервые вела судебное дело. Приблизительно в то же время Пол решил поставить ребром вопрос о браке. Вспоминает Лаура:
Я неожиданно для себя сильно сосредоточилась на судебном деле, и те маленькие неприятности, которые доставляли мне ухаживания Пола, стали действовать мне на нервы. Я не хочу сказать, что не была преданна ему, а скорее считала, что нам нужно работать над нашими отношениями. Я думаю, что из-за неуверенности во мне, которую он чувствовал, Пол хотел, чтобы я назначила день свадьбы, но это было выше моих возможностей. Я знала, что Пол был бы отличным мужем, но мои чувства можно было назвать скорее привязанностью, чем любовью. Я не могла понять, что со мной происходит. Наверное, я должна была бы быть счастлива, что он так предан, но мне не хватало уверенности в своих собственных чувствах.
Основное, что чувствует ведущий, это замешательство. Его ум и сердце больше не работают в согласии.
Возникновение парадокса страсти
В то время как чувства Лауры остывали, Пол раскалялся. Он настойчиво стремился к тому, чтобы назначить конкретный день свадьбы, но Лаура…
…отшучивалась или меняла тему. К этому моменту мне порядком надоела перемена, произошедшая в ее поведении. Она забывала позвонить или работала допоздна. Я понимал, что первое дело очень важно для нее, но она могла целую неделю не встречаться со мной вне работы. Казалось, ей не нужна была моя помощь, Я постоянно убеждал себя в том, что ничего не изменилось, что это лишь мое больное воображение. Наконец, я рассказал Лауре о всех моих тревогах и страхах. Она уверила меня в своих чувствах, но так, будто просто хотела успокоить меня. Она казалась более раздраженной, нежели обеспокоенной моими чувствами. Она сказала, и я поверил ей, что она "испытывает традиционный страх перед обязательствами, но работает над этим".