К окончанию первого периода «Стинхедз» были впереди на две шайбы, и толпа воодушевленно гудела, хотя Куинн не был уверен, что их воодушевляло больше – успех команды или пиво, которое продавали на стадионе.
Во время второго перерыва Люси и Куинн перекусили пивом и сухариками. На льду хоккеисты по-прежнему лупили по шайбе и друг по другу.
Игра продолжалась, и Куинн уже начал немного понимать правила. Игра перестала казаться ему такой хаотичной, как было вначале. Где-то в середине третьего периода Люси наклонилась к Куинну, чтобы сказать:
– Видишь парня на скамейке штрафников? Номер семьдесят два, тот, что с тампонами в носу? У него синяки не проходят уже три игры.
Куинн скрестил руки на груди и велел себе не смотреть на нее. Не возбуждаться. Думать о работе.
– А с кем ты ходила на предыдущие матчи? – Он не припомнил, чтобы кто-то из жертв увлекался хоккеем.
– С моей подругой, Адель. Она тоже любит хоккей. Мы все время спорим, кто здесь самый горячий игрок.
Куинн не выдержал и посмотрел Люси в глаза:
– И кто же самый горячий игрок сегодня?
Уголок ее рта дрогнул.
– Номер двадцать четыре у «Стинхедз». Он сейчас сидит на скамейке запасных.
Куинн нашел на скамейке паренька, сдвинувшего шлем на затылок и жующего свою капу.
– Ты шутишь? Ему же лет девятнадцать, не больше.
– Вообще-то ему двадцать два.
– Он официально едва стал совершеннолетним.
Люси смотрела на Куинна невинными глазами:
– А что такого?
– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Если бы я засматривался на двадцатидвухлетнюю девушку, ты бы сочла меня извращенцем.
– Точно, – сказала она сквозь улыбку. – Как тебе двойные стандарты?
Он предпочитал женщин своего возраста. В основном потому, что женщины его возраста знали, что нужно делать в постели. Вслух он, разумеется, ничего не сказал. Женщины только и делают, что говорят, как они хотели бы слышать от мужчин лишь правду, но на самом деле это полная чушь.
– Я предпочитаю тридцатилетних женщин. С ними есть о чем поговорить.
– Так-то он так, но…
Куинн встретился с ней взглядом.
– Что «но»?
Люси нахмурилась и покачала головой:
– Я ведь не разговоры имела в виду.
Куинн хмыкнул про себя. Ее прямолинейность удивляла его, но и забавляла одновременно. Приятно было иметь дело с женщиной, которая может открыто говорить о сексе.
Жаль, что она врет ему насчет всего остального. Да, но ведь он тоже ей врет. Однако его задача – поймать серийного убийцу. И сделать это нужно раньше, чем она снова убьет кого-нибудь. Чтобы быть хорошим полицейским, нужно уметь врать. Это его работа, и он делал ее хорошо. А Люси врать не умела. И если скрывать ей нечего, то зачем она вообще занимается этим?