Рид перехватил ее руки, легонько сжав запястья.
– Дай-ка я сам, – сказал он, – иначе вряд ли я вообще доберусь до ванны. Господи, родная, как же я по тебе соскучился!
И впился жадным поцелуем в ее губы. Тресси показалось, что сердце сейчас выпрыгнет у нее из груди.
Она неохотно отстранилась и укоризненно шепнула:
– Вода остынет.
Рид кивнул, торопливо закончил раздеваться и, подойдя к ванне, с благодарным вздохом опустился в горячую воду. Вытянувшись во весь рост, пробормотал:
– О-о, как хорошо!
– Полежи немного, – сказала Тресси. – Тебе нужно как следует отмокнуть, иначе всю эту грязь вовек не содрать. Чем только ты занимался, кувыркался в бизоньем навозе, что ли?
«Когда-нибудь, – подумал Рид, – мне придется рассказать ей о том налете индейцев. О том, как я корил себя за то, что не сумел спасти своих спутников. Кто-нибудь другой на моем месте наверняка оказался бы похрабрей и посообразительней». Но это потом, а сейчас ему хотелось лишь одного – просто быть рядом с Тресси, касаться ее, любоваться ее неповторимой, изысканной красотой. Просто чудо, что они снова вместе. Рид плеснул водой на лицо, поскреб запыленную бороду и, откинувшись назад, закрыл глаза. Давно ему не было так хорошо – наверно, с той самой ночи, когда они с Тресси купались в лесном ручье.
Тресси долго сидела в кресле, исподтишка наблюдая за Ридом. Он нежился в горячей воде, и постепенно следы усталости исчезали с его исхудавшего лица. Что-то в нем неуловимо изменилось, но что именно – Тресси не могла бы сказать. Разве что появилась глубокая, неизбывная печаль в глазах. Во всем прочем Рид выглядел так, как прежде – если не считать отросшей бороды. Наконец Тресси поняла, что просто не может больше быть так далеко от него, и пересела на табурет около ванны, положив на колени полотенца.
Длинные ресницы Рида затрепетали, и он открыл глаза.
– Поди сюда, – прошептал он, и Тресси бросило в дрожь от этого чувственного шепота.
Она окинула взглядом свое нарядное платье и принялась дрожащими пальцами расстегивать пуговицы. Для этого ей пришлось изрядно изогнуться, завести руки за спину, но все равно дело шло медленно. Рид, понаблюдав немного за ее мучениями, сказал:
– Дай-ка я тебе помогу.
Рид справился очень быстро, и Тресси отошла в сторону, сняла платье и нижние юбки и аккуратно разложила их на кровати. Все это она проделала медленно, наслаждаясь тем, как нарастает в ней жгучее, неукротимое желание. В корсете и белье Тресси вернулась к Риду, и он не без труда распустил шнуровку, избавив ее наконец от чересчур тесных объятий модного орудия пытки. Тресси вздохнула с таким облегчением, что оба они разом засмеялись.