От этой тирады румяные щеки сельского парня и вовсе побагровели, и он украдкой покосился на Тресси.
– Прошу прощения, мэм, – пробормотал он, двумя пальцами коснувшись края кепи.
Стиснув губы так крепко, что они побелели, Рид поспешно наклонил голову и повернулся к солдатам спиной.
– Эй ты, краснокожий! – окликнул его рослый янки. – Ты чего там тянешь грязные лапы к белой женщине? Он же не с вами, верно, мэм?
Парень явно был унижен красноречием своего спутника и жаждал отыграться на ком-нибудь. Роль жертвы предназначалась Риду.
Тресси глянула на него, зачарованно следя, как на знакомом лице сдержанная ярость в один миг сменилась тупой покорностью. Даже голос у него изменился.
– Я только помог ей добраться до форта. Солдат выразительно похлопал по кобуре, висевшей у пояса.
– Помог? Вот и ладненько, а теперь валяй отсюда, да пошевеливайся! Прошу прощения, барышня, – обратился он к Тресси и снял кепи, выставив на всеобщее обозрение копну ярко-рыжих волос. – Чем могу помочь? Вы, верно, ждете завтрашнего дилижанса?
Тресси кивнула и умоляюще глянула на Рида. Тот отвернулся, отойдя от нее подальше.
– Тогда прошу со мной, – торжественно сказал солдат, подставляя ей согнутый локоть. – При станции есть гостиница. Я уж присмотрю, чтобы вас и малютку устроили там как следует.
Тресси беспомощно взяла его под руку и, в последний раз покосившись на Рида, вышла из лавки вместе с солдатом.
– Не стоило бы вам путешествовать в одиночку, мэм.
– Да, я знаю… но…
– Куда вы едете? – перебил солдат. – В Калифорнию?
– Нет-нет, в Вирджинию. Меня ждет там муж, – добавила она.
– Женщин здесь совсем мало, разве что… ну, эти самые…
– О да, – пробормотала Тресси, от души надеясь, что этот добряк все же заткнется. Ей страшно хотелось обернуться и посмотреть на Рида. Она была уверена, что Рид идет следом. Отчего он повел себя так странно? Солдат не имел права обращаться с ним, словно с каким-нибудь дикарем. Рид больше похож на белого, чем на индейца – неужели это не видно с первого взгляда? Господи, ну конечно! За время пути волосы у Рида отросли ниже плеч, оттого-то он и стал смахивать на индейца.
– И давно ваш муж… гм… уехал? – осведомился солдат, выразительно поглядывая на Калеба.
– Больше года назад, – сказала Тресси и тут же пожалела о своих словах, сообразив, что дала промашку. Этот парень наверняка умеет считать, пускай только до десяти.
Веснушчатое лицо солдата залилось ярким румянцем, и несколько шагов он прошел, упорно глядя перед собой. Затем остановился, выдернул свою руку и ткнул пальцем в глубину улицы.