Патриция, чей сон был злостно нарушен телефонным звонком, с трудом разлепила глаза. Черт, кто может звонить в такое время?!
– Алло? – сонно пробормотала она.
– Пати, ты еще спишь?
– А ты как думаешь, Бенедикт?! – Патриция снова откинулась на подушки и закрыла глаза. – Что случилось?
– Ты смотрела телевизор в последнее время?
– Бенедикт, ты что, вчера перебрала экстази в клубе?
– Ты знаешь, что я не балуюсь этой дрянью, – с обидой ответила Бенедикт.
– Тогда что за дурацкие вопросы ни свет ни заря?
– Во-первых, уже почти полдень, – сдержанно начала Бенедикт. – А во-вторых, ты так и не ответила на мой вопрос. Ты включала в последние дни телевизор?
– Во-первых, – передразнив тон подруги, начала Патриция, – тебе прекрасно известно, что раньше обеда я не встаю. Тем более после вечеринок Хэфнера. А во-вторых, я терпеть не могу ящик, набитый рекламой и дурацкими ток-шоу о том, как похудеть или вернуть своего бойфренда. – Патриция приподнялась на локте и тяжело вздохнула. Похоже, о сне можно забыть. И что на Бенедикт нашло? Сначала отказалась составить ей компанию, а утром разбудила дурацким вопросом?
– Именно о рекламе я и хотела тебя спросить.
– Бенедикт, давай поговорим об этом позже, – умоляюще простонала Патриция. – Если тебе предложили новый контракт, то я за тебя только рада. – Она уже хотела повесить трубку, но Бенедикт не собиралась так легко сдаваться.
– Нет, Пати, подожди! Помнишь, я тебе рассказывала о том хаме, который едва не убил нас с Джеки?
– Ну и? – безразлично спросила Патриция, не утруждая себя подобными воспоминаниями.
– Он оказался еще более наглым и аморальным типом, чем я думала.
– Он сделал тебе неприличное предложение? – спросила Патриция и хихикнула. – Пора бы к этому привыкнуть, дорогая.
– Хуже. Он опозорил меня. Запятнал мою репутацию!
– Интересно, каким образом? Я думала, что вы больше не встречались. Неужели папарацци застукали вас в дешевом мотеле?
– Патриция, это не смешно, – осадила ее Бенедикт.
– Я и не шутила. Мое чувство юмора пока не проснулось.
– Извини, что разбудила.
– Наконец-то в тебе заговорила совесть, – удовлетворенно отметила Патриция. Извинение подруги смягчило ее сердце, она спросила с неподдельным интересом: – Так что он натворил?
– Я только что видела себя на экране телевизора… – Бенедикт помедлила, прежде чем продолжить, – в ужасном, ужасающем виде.