– Ну, следовало думать об этом раньше. Что, возвращалась домой в сильном подпитии или без белья, как Бритни Спирс? Не забывай, что вокруг целая свора журналюг, которые только и ждут случая заработать на тебе деньги.
– Нет, Пати, все было не так.
– Тогда объясни нормально. А еще лучше приезжай ко мне, поговорим. Я сварю кофе и приведу себя в порядок.
– Хорошо. Буду через полчаса.
– Только не притащи за собой хвост. Я не хочу видеть свою помятую физиономию в утренних газетах.
– Не беспокойся.
Бенедикт, как и обещала, приехала ровно через тридцать минут. Патриция была уже во всеоружии: чистые уложенные волосы, едва заметный, но безукоризненно выполненный макияж и коктейльное платье на тонких бретельках.
– Привет. – Подруги обменялись поцелуями.
Бенедикт без лишних церемоний прошла в гостиную.
– Кофе?
– Лучше ромашковый чай.
– Ты шутишь? – Патриция удивленно изогнула брови. – Серьезные проблемы?
– Из меня сделали посмешище. Как, по-твоему, это можно назвать серьезными проблемами?
– Кто посмел? Мы его… – Патриция побоксировала с пустотой.
– Тот тип. Ник Фриман…
– Надо же, – присвистнула Патриция. – Ты даже запомнила его имя.
Бенедикт пожала плечами.
– Парадоксы памяти. Всякая чепуха откладывается на долгие годы, а нужные имена и телефоны вылетают из головы через полчаса.
– Ну-ну, – произнесла Патриция, сев напротив и скрестив на груди руки.
– Что это означает? – ощетинилась Бенедикт. – Ты что, обвиняешь меня в том, что я запала на этого наглеца? – Она натянуто улыбнулась. – Ну это уже слишком.
– Ладно, не заводись. Так что он натворил?
– Он… или его дружки сняли рекламный ролик о том, как я… то есть не я, конечно, а какая-то полоумная девица во всем розовом с дурацкой собачкой на руках едва не влетела под колеса автомобиля. Водителем оказался классный парень, но вместо романтического знакомства создатели рекламы устроили скандал, в результате которого истеричку в розовом отправили в психлечебницу.
– А что рекламировали? – спокойно спросила Патриция.
– Да какая разница?! – взорвалась Бенедикт. – Главное, что меня изобразили в карикатурном виде.
– Разве твое имя где-то прозвучало?
– Н-нет, – растерянно протянула Бенедикт. – Но ситуация ведь была та же.
– Ну и что? Кому ты о ней рассказывала, кроме меня?
Бенедикт неуверенно пожала плечами.
– Не помню. Вроде больше никому. Зато неизвестно, какому количеству людей разболтал Фриман. Надо же было ему похвастаться, что он познакомился с Бенедикт Вернон!
– Успокойся. Ничего страшного не произошло. К рекламщикам никто не относится всерьез. Это самые настоящие мусорщики телеэфира. Телезрители их ненавидят.