— Передай Мадьяру, — медленно и с расстановкой говорю я, — Что мы придем сами. Дайте нам два дня на подготовку.
— Зачем? — недоуменно пожал плечами бегун, и уголки его губ дрогнули в улыбке. — Я же уже сказал тебе, что вы ничего не сможете сделать.
— Передай Мадьяру, — повторяю я, — Что мы придем сами! Это все, что от тебя требуется. Причины, по которым я хочу отсрочить нашу встречу, не касаются ни тебя, ни его. Может я хочу еще раз обдумать его предложение? А может — просто написать завещание, или повидаться с друзьями на заводе. Последний раз увидеть мою лучшую подругу, Катю Таранову…
Если ему и было знакомо это имя, то он ничем не выдал себя. Просто еще раз пожал плечами и опустил пистолет.
— До встречи, Ира. Еще увидимся.
— Увидимся. — холодно обещаю я. — Обязательно. Только скажи мне еще вот что, в бункере кто-то остался?
— Ни единой ЖИВОЙ души. — отвечает бегун, делая ударение на слове «живой». — Мы убили всех.
Не говоря больше ни слова я поворачиваюсь к нему спиной, и взяв под руки Толю и Марата, увлекаю их к снегоходам. В их глазах я читаю непонимание, но они не решаются высказать его вслух, видя, что у меня есть какой-то план. Знали бы они, что мой план больше похож на дырку от бублика, чем на что-то дельное…
Мы садимся на снегоходы, и, все также не оборачиваясь, поднимаемся на гору. Я знаю, он не будет стрелять нам в спины, и отнюдь не из пресловутого благородства. Бегуны нужны Мадьяру живыми…
Лишь взобравшись на гору я останавливаю снегоход, и оборачиваюсь к бункеру. Бегун стоит на прежнем месте и, увидев, что я смотрю в его сторону, вскидывает руку в прощальном салюте.
Догорает бензин на снегу, и буквы, складывающиеся в мое имя, уже практически не видны в видимом диапазоне. Тлеют мертвые тела, распространяя вокруг отвратительный запах горелой плоти… Апокалиптическая картина. Впрочем, о каком апокалипсисе можно говорить на пятый год ядерной войны, превратившей мир в Черное Безмолвие?…
Я догоняю ребят, и мы молча мчимся в сторону завода. Они не спрашивают ни о чем, то ли думая, что вскоре я сама поделюсь с ними своими идеями, то ли просто доверяя мне. Скорее всего — первое… Вот только делиться мне с ними нечем.
До завода около часа хорошего ходу, и мы не сговариваясь, решаем не делать привал. Безусловно, довольно трудно выдержать целый час за рулем снегохода, в полной темноте всматриваясь в дорогу, чтобы не налететь на какие-нибудь обломки, или еще что похуже, но ничего, и не к такому привыкли… Мы все же не люди, бегуны… Поэтому мы мчимся вперед, думая каждый о своем. Я, например, о Коле…