Они не хотели, чтобы Габриэль умер. Но он хотел этого.
— Кто освободил тебя? — нетвердым голосом спросила она, уже зная ответ.
— Майкл.
Избранник.
Мальчик с голодными глазами, который не просил милостыни.
— Он не француз, — вода медленно ползла по её щеке. — Как он оказался в Кале?
— В тринадцать лет он незаметно проник на корабль в Дувре, — голос Габриэля был отдаленным, его губы двигались по её волосам и ниже, по изгибу шеи. Волосы на его груди и животе кололи ей спину, жесткая поросль в его паху щекотала ей ягодицы. — Я видел, как он крал буханку хлеба из открытого окна в булочной, — было понятно, что раньше он никогда этого не делал. Я стукнул по окну, отвлекая внимание пекаря, чтобы Майкла не поймали. А затем пошел за ним. Он поделился со мной этим хлебом по пути в Париж.
А когда они добрались до Парижа, их стали обучать ремеслу проституток.
Виктория слышала то, о чём Габриэль умолчал, так же ясно, как и то, что он произнёс вслух. Раз Майкл не умел воровать, значит он родился не на улицах.
Майкл был тем, кем не был Габриэль, — мальчиком, который родился не в сточной канаве и которого не считали отбросом общества. Габриэль взял себе имя ангела, чтобы быть достойным дружбы Майкла.
Прошли долгие секунды, пар растворился и оставил вьющиеся клочки серого тумана. Капельки воды бежали вниз по меднокожим мужчине и женщине внутри душа.
Внизу всё болело от Габриэля-мужчины, а сердцу было больно за мальчика, который хотел быть ангелом.
Горячее дыхание ласкало левое ухо Виктории.
— Я умолял Майкла позволить мне умереть.
Но Майкл не позволил ему умереть.
Слова Габриэля оставили на коже Виктории обжигающий след правды: Майкл любил Габриэля, так же как и Габриэль любил Майкла.
Он не заслуживал страданий.
— Ты убил первого мужчину, — гнев внезапно отразился от стенок медного грота. — Почему ты не убил второго?
Полгода назад Виктория пришла бы в ужас от собственной кровожадности. Тогда она еще не знала, как удовольствие может стать оружием.
— Я не смог найти его.
Сердце Виктории билось под пятью пальцами. Мужчина уничтожил Габриэля и…
Она попыталась повернуть голову, чтобы увидеть Габриэля, но собственные волосы, зажатые между их телами, остановили её.
— Ты не знал его имени?
— Нет.
— А сейчас?
— Я всё ещё не знаю его имени.
Но Габриэлю было кое-что известно об этом человеке, методично причинявшем ему боль. То, о чём он не сказал Виктории.
То, что встало на пути любви, которую два ангела дарили друг другу.
Колени Виктории болели; тепло тела Габриэля окутывало её.
Она хотела прикоснуться к нему, но боялась. Боялась причинить ему ещё больше боли.