– Ты и раньше была хороша, а за эти годы наверняка научилась еще большему. Особенно в том, что касается обращения с мужчинами. Вертишь ими, как хочешь, чтобы добиться своего… Но, по правде говоря, я немного разочарован. Я думал, что, сбежав от меня, ты обретешь что-то лучшее, чем эта работенка в захудалом городишке… Кстати, что случилось с моим… так сказать, преемником?
– Простите? – Дыхание Лили невольно сбилось. Она пыталась вникнуть в смысл слов Митча и не могла это сделать. Потому что то, что Митч говорил, было бесконечно грязным и непристойным.
– С тем парнем, в постель к которому ты прыгнула прямо из моей постели, – терпеливо пояснил он. – Впрочем, это не так уж и важно, верно, Лилиан?
И тут она поняла, о чем он толкует. Гнев подобно кислоте обжег ее изнутри, заставляя сердце забиться болезненными толчками, и едким жаром выплеснулся наружу.
– Вон! – четко произнесла она.
– Ну-ну, не нужно так волноваться… – заворковал Митч, но глаза его светились…
Ненавистью! Лили готова была в этом поклясться. Митч ненавидит ее всей душой! – совершенно отчетливо поняла она. Он ненавидит ее так сильно, что в любой момент она может умереть от этой ненависти. Но сейчас в ней закипела не меньшая ненависть к Митчу. К мужчине, который ее предал и который на основании своей болезненной фантазии унижает ее сейчас. Дуэль взглядов продолжалась несколько мгновений, показавшихся Лили вечностью, а потом Митч криво усмехнулся.
– Знаешь, что, Лилиан… – Он встал и, уперевшись ладонями о стол, навис над Лили в своей излюбленной позе. – У тебя ничего не выйдет. Конечно, ты можешь попробовать… ты даже можешь попытаться применить силу… в меру своих возможностей, конечно. Но, поверь мне, тебя ждет адекватный ответ с моей стороны.
– Вы мне угрожаете? – едва контролируя дыхание, осведомилась она.
Митч не успел ответить, поскольку дверь без стука распахнулась и в офис ввалился запыхавшийся Клейтон. Митч резко выпрямился, Лили сделала едва заметное движение, которое было скорее инстинктивным, чем осознанным, словно пыталась слиться со спинкой офисного кресла в единое целое. Митч напрягся, глядя на Клейтона со злым недоумением, однако Клейтон был рассеян, как, впрочем, и все великие изобретатели и обычные гении, и ничего не заметил.
А Лили уже изумленно рассматривала Клейтона. Судя по одежде, он надел первое, что попалось под руку. Плащ, который неизвестно какими путями попал к изобретателю, был, очевидно, приобретен еще во времена Великой депрессии и на нем не сохранилось ни одной пуговицы. Шелковая рубашка совершенно не подходила к брюкам из комплекта спецодежды, а сандалии – к погоде на улице. Прическа Клейтона привела бы в экстаз стилиста, обслуживающего панков: на одной половине головы волосы торчали дыбом, на другой – лежали так, словно их причесывали граблями. Но кого волнуют такие мелочи?! Только не Клейтона Картера!