Чтобы дольше не говорить загадками, скажу: у меня есть основания думать, что это доброе, невинное создание тайком постепенно отравляют. Впервые я заподозрил это, когда…»
На этом письмо обрывалось.
– Когда Кристиан Гулбрандсен дошел до этих слов, его убили? – спросил Карри.
– Да.
– Но тогда почему письмо было оставлено в машинке?
– Мне приходят в голову два объяснения. Первое: что убийца не знал, кому и зачем писал Гулбрандсен. Второе: что он не успел вытащить листок. Услышал, что кто-то идет, и едва успел унести ноги…
– И Гулбрандсен даже не намекнул вам, кого он подозревал – если подозревал, конечно?
После очень небольшой паузы Льюис ответил:
– Нет.
И добавил несколько загадочно:
– Кристиан был очень справедливым человеком.
– Каким образом, по-вашему, вашей жене дают яд?
– Я размышлял над этим, пока одевался к обеду, мне кажется, что легче всего смешивать его с лекарством. Моя жена принимает укрепляющую микстуру. В бутылочку с лекарством каждый может подмешать мышьяку. Что касается пищи, то все мы едим одно и то же, отдельно для моей жены ничего не готовят.
– Мы должны взять это лекарство и отправить его на анализ.
– Я вам уже приготовил, – спокойно сказал Льюис. – Я налил немного в этот пузырек сегодня перед обедом.
Из ящика своего бюро он достал маленький закупоренный флакон, содержавший какую-то красную жидкость.
Инспектор Карри как-то странно на него взглянул.
– Вы очень предусмотрительны, мистер Серроколд.
– Я привык действовать решительно. Сегодня вечером я не позволил ей принять ее обычную дозу. Стакан до сих пор еще стоит на дубовом буфете в Зале. Сама бутылка в гостиной…
Карри наклонился через письменный стол. Он понизил голос и заговорил доверительно и совершенно неофициально:
– Простите, мистер Серроколд, но почему вы так уж стараетесь все скрыть от жены? Боитесь, что она впадет в панику? Право, ради ее собственной безопасности было бы лучше предостеречь ее.
– Да-да, возможно. Но думаю, что вы не вполне понимаете. Впрочем, не зная Каролину, понять трудно. Инспектор, моя жена – идеалистка, безгранично верящая в людей. Вот о ком можно сказать: не видит зла, не слышит зла и не говорит зла[40]. Для нее непостижимо, что кто-то может желать ее смерти. Но это еще не все. Этот «кто-то» в данном случае – вы понимаете, – вероятно, очень близок и дорог ей…
– Так вот что вы думаете!
– Рядом с нами живут две сотни извращенных личностей, не раз совершавших акты грубого и бессмысленного насилия. Но по самой элементарной логике, никого из них в данном случае подозревать нельзя. Ее методично травит кто-то из домашних. Подумайте, кто окружает ее: муж, дочь, внучка, муж внучки, пасынок, к которому она относится как к родному сыну, мисс Беллевер – преданная компаньонка, многолетний друг. Все они близки и дороги ей – и тем не менее это мог делать только кто-то из них.