На этом разговор волей-неволей должен был завершиться, но тут Пуаро с несколько виноватым видом вынул сверток с капсулами доктора Лофбэрроу, которые он купил в аптеке.
– По-моему, мисс Аранделл принимала это лекарство? – спросил он. – Оно не могло ухудшить ее состояния?
– Это? Ни в коем случае. Алоэ[63], подофиллин[64] – все это очень мягкие средства и вреда принести не могут, – ответил Грейнджер. – Ей нравилось принимать это лекарство. Я не возражал.
Он встал.
– Вы сами прописывали ей некоторые лекарства? – спросил Пуаро.
– Да, пилюли для печени, которые следовало принимать после еды. – У него блеснули глаза. – И даже если бы она выпила их сразу целую коробочку, то не нанесла бы себе никакого вреда. Я не из тех, кто травит своих пациентов, мосье Пуаро.
И с улыбкой, пожав нам руки, ушел.
Пуаро развернул сверток, купленный в аптеке. В нем были прозрачные капсулы, на три четверти наполненные темно-коричневым порошком.
– Они похожи на средство от морской болезни, которое я когда-то принимал, – заметил я.
Пуаро вскрыл капсулу, потрогал содержимое, попробовал его на язык и скорчил гримасу.
– Итак, – сказал я, откидываясь на спинку кресла и зевая, – все выглядит вполне безобидно. И патентованное средство доктора Лофбэрроу, и пилюли доктора Грейнджера. И доктор Грейнджер категорически отвергает версию об отравлении мышьяком. Вас убедили наконец, мой упрямец Пуаро?
– Я и вправду упрям… как осел – так у вас здесь говорится? – задумчиво спросил мой друг.
– Значит, несмотря на доводы аптекаря, сиделки и доктора, вы по-прежнему считаете, что мисс Аранделл убили?
– Да, я так считаю, – тихо ответил Пуаро. – И не просто считаю, а совершенно в этом уверен, Гастингс.
– Доказать это можно только одним способом, – осторожно сказал я. – С помощью эксгумации.
Пуаро кивнул.
– Значит, таков наш следующий шаг?
– Я должен действовать очень осмотрительно, мой друг.
– Почему?
– Потому что, – его голос упал до шепота, – я опасаюсь второй трагедии.
– Вы хотите сказать…
– Я боюсь, Гастингс. Боюсь. И на этом остановимся.
Глава 22
Женщина на лестнице
На следующее утро нам принесли записку. Почерк был слабым, неуверенным, строки ползли наверх.
«Дорогой мистер Пуаро!
Элен сказала мне, что вы вчера побывали в „Литлгрин-хаусе“. Вы меня очень обяжете, если навестите в любое удобное для вас время сегодня.
Искренне ваша,
Вильгельмина Лоусон».
– Значит, она тоже здесь, – заметил я.
– Да.
– Интересно, зачем она явилась?
– Не думаю, чтобы ею двигал некий злой умысел, – улыбнулся Пуаро. – Не забывайте, дом-то все-таки принадлежит ей.