Сестры обменялись взглядом.
– Не думаю, – сказала Изабел.
– Вряд ли, – усомнилась Джулия. – Иногда нам казалось, что она верит, а иногда такое говорила… совершенно непристойное. Помнишь последнее видение? Оно было весьма примечательным. – Джулия повернулась к Пуаро. – Это произошло как раз в тот вечер, когда милая мисс Аранделл заболела. После обеда мы устроили сеанс – вчетвером. И представляете, и мы, и мисс Лоусон отчетливо увидели нечто вроде нимба вокруг головы мисс Аранделл.
– Comment?[39]
– Эдакое светящееся облако. Я правильно говорю, Изабел?
– Совершенно верно. Ореол слабого света постепенно окутывал голову мисс Аранделл. Теперь-то мы понимаем, что это был знак, возвестивший ее скорый уход в мир иной.
– Замечательно, – очень натурально изобразив потрясение, произнес Пуаро, – а в комнате было темно?
– Да, в темноте нам всегда легче установить контакт. Кстати, день был довольно теплый, так что мы даже не разжигали камина.
– И с нами разговаривал прелюбопытнейший дух, – заметила Изабел.
– Ее звали Фатима. Она сказала, что умерла во время крестовых походов, и передала нам прекрасное послание.
– На словах?
– Нет, не голосом, а стуком. Любовь. Надежда. Жизнь. Что может быть прекраснее!
– Мисс Аранделл стало плохо во время сеанса?
– Нет, сразу после него. Нам подали сандвичи, портвейн, но милая мисс Аранделл ни к чему даже не притронулась, сказав, что плохо себя чувствует. Именно с того момента она и заболела. К счастью, ей не пришлось долго страдать.
– Она умерла спустя четыре дня, – пояснила Изабел.
– Мы уже получили от нее несколько посланий, – вдохновенно сообщила Джулия. – В них сообщалось, что она очень счастлива, что все прекрасно и она надеется, что между близкими ее сердцу людьми царят мир да любовь.
Пуаро кашлянул.
– К сожалению, это не так.
– Да, ее родственники ведут себя отвратительно по отношению к бедняжке Минни, – сказала Изабел. Ее лицо вспыхнуло от возмущения.
– Да, Минни – просто неземное создание, – поддакнула Джулия. – Многие говорят про нее разные гадости. Будто она какими-то махинациями заполучила эти деньги.
– На самом же деле она сама была поражена…
– Просто ушам своим не поверила, когда адвокат прочел завещание…
– Она сама об этом говорила. «Джулия, дорогая, – сказала она мне, – я была ошарашена. Небольшие вознаграждения в пользу слуг, а „Литлгрин-хаус“ и все остальное состояние – Вильгельмине Лоусон». Она была настолько ошеломлена, что лишилась дара речи. А когда совладала с собой и спросила, какова же эта сумма, полагая, что она, возможно, составляет несколько тысяч фунтов, мистер Первис, запинаясь и мямля, долго рассуждал о таких непонятных вещах, как движимость и недвижимость, и наконец изволил сообщить, что состояние мисс Аранделл насчитывает что-то около трехсот семидесяти пяти тысяч. Бедная Минни чуть не лишилась сознания.