– Если я правильно понял, вы полагаете, что миссис Уэлман могла оставить все свои деньги Мэри Джерард?
– Меня бы это нисколько не удивило, – сказала миссис Бишоп. – Не сомневаюсь, что эта юная особа только этого и добивалась. А если я отваживалась сказать хоть слово, миссис Уэлман была готова снести с меня голову, хотя я прослужила у нее почти двадцать лет. Сколько же в этом мире неблагодарности, мистер Пуаро! Стараешься честно исполнять свой долг – и вот награда!
– Увы, – вздохнул Пуаро. – Но так уж устроен мир!
– Однако порок не всегда торжествует, – заметила миссис Бишоп.
– Вы правы. Мэри Джерард умерла, – согласился Пуаро.
– Ей воздано по заслугам, и не нам ее судить, – сказала в утешение миссис Бишоп.
– Обстоятельства ее смерти пока совершенно необъяснимы, – произнес в раздумье Пуаро.
– Это полиция с ее новомодными идеями! – сказала миссис Бишоп. – Ну разве могла такая благовоспитанная, милая молодая леди из хорошей семьи, как мисс Элинор, кого-нибудь отравить? Старались и меня впутать в это дело, поскольку я говорила, будто она немного странно себя вела!
– А она действительно странно себя вела?
– Ну и что? – вопросила миссис Бишоп, и ее бюст заколыхался от негодования. – Мисс Элинор – юная, впечатлительная девушка. Она хотела разобраться в вещах покойной тети, а это всегда так тяжело…
Пуаро понимающе кивнул.
– Ей, вероятно, было бы много легче, если бы вы помогли ей.
– Я хотела, мистер Пуаро, но она наотрез отказалась от моих услуг. О, мисс Элинор всегда была очень сдержанной и гордой. Теперь я сожалею, что не пошла с ней.
– А у вас не возникло желания последовать за ней в дом? – тихо спросил Пуаро.
Миссис Бишоп надменно откинула голову.
– Я не хожу туда, куда меня не приглашают, мистер Пуаро.
Пуаро выглядел смущенным.
– К тому же, – пробормотал он, – вас, несомненно, в то утро ждали неотложные дела.
– Насколько я помню, был очень жаркий день. Стояла жуткая духота. – Она вздохнула. – Я прошлась до кладбища, чтобы положить цветы на могилу миссис Уэлман, как дань уважения, и довольно долго оставалась там. Я просто изнемогала от жары и даже опоздала домой к ленчу. Моя сестра ужасно расстроилась, увидев, в каком я состоянии. Она сказала, что мне ни в коем случае не следовало в такую жару идти на кладбище.
Пуаро взглянул на нее с восхищением.
– Завидую вам, миссис Бишоп. Как, должно быть, приятно сознавать, что не в чем себя упрекнуть перед покойной! Представляю, как терзался Родерик Уэлман из-за того, что не зашел в тот вечер к своей тетушке. Хотя, естественно, он не мог знать, что она внезапно умрет.