– Вы хотите сказать, что она умерла?
– Умерла? – Женщина внезапно расхохоталась. – Было бы лучше, если бы она умерла. Для нее самой. Намного лучше. – Она вздохнула и беспокойно заерзала в кресле. Потом, вдруг вспомнив о правилах хорошего тона, сказала: – Извините, боюсь, больше не смогу уделить вам времени. Знаете, времени становится все меньше, а мне еще надо дочитать книгу.
Инспектор Нил хотел еще что-то выспросить, но ответа не получил. Миссис Маккензи отмахнулась от него, как от назойливой мухи, и продолжала читать Библию, водя пальцем по строчкам.
Нил поднялся и вышел. Прежде чем уехать, он накоротке переговорил с управляющим.
– Кто-нибудь из родственников ее навещает? – спросил он. – Дочь, например?
– По-моему, во времена моего предшественника к ней однажды приехала дочь, но пациентка так разволновалась, что дочь попросили больше не приезжать. С тех пор все дела решаются через адвокатов.
– А вам известно, где эта Руби Маккензи сейчас?
Управляющий покачал головой:
– Не имею ни малейшего представления.
– А вы случайно не знаете, замужем она или нет?
– Понятия не имею. Хотите, дам адрес адвокатов, которые ведут дела этой пациентки?
До этих адвокатов инспектор Нил уже добрался. Они были не в состоянии – если верить им на слово – что-либо прояснить. Для миссис Маккензи был создан денежный фонд, этими средствами они и оперировали. Распоряжения были сделаны несколько лет назад, с той поры мисс Маккензи адвокаты не видели.
Инспектор Нил попытался получить описание Руби Маккензи, но сильно не преуспел. К пациентам приезжает столько родственников, что через несколько лет перестаешь понимать, кто есть кто, и все становятся как бы на одно лицо. Сестра-хозяйка, проработавшая в лечебнице много лет, с трудом припомнила, что мисс Маккензи была женщиной невысокой и темноволосой. Еще одна сестра, числившаяся в старожилах лечебницы, сказала, что мисс Маккензи – женщина крепко сбитая, блондинка.
– Вот так, сэр, – подытожил инспектор Нил, доложив о проделанной работе помощнику комиссара. – Все составные части этой безумной считалки на месте. Не может такое быть случайным.
Помощник комиссара задумчиво кивнул.
– Дрозды в пироге связывают между собой шахту «Дрозды», зерна в кармане убитого, лепешку с медом Адель Фортескью (последнее, впрочем, не особенно убеждает. В конце концов, есть к чаю лепешку с медом мог любой). Третье убийство – девушка задушена чулком, и нос ее зажат прищепкой. Да, эта идея безумна, но отмахиваться от нее мы не имеем права.
– Минутку, сэр, – сказал инспектор Нил.
– Что такое?