Особенно красив проспект Нахимова. Он тянется между односторонней застройкой и Приморским бульваром по берегу главного рейда.
Выше, на левой стороне Большой Морской улицы, — мемориальная доска, указывающая, что во дворе, в штольне, в период обороны Севастополя 1941–1942 гг. находился городской комитет обороны.
С площади Ушакова можно пройти на улицу Ленина. Нет, я, кажется, всерьез размечтался… Неужели все это я увижу? Скоро. Через каких-нибудь два часа!
Вытаскиваю из планшета газету. Все эти месяцы я таскаю ее с собой. Она — о самом главном для меня:
«Вечно будет жить в памяти народной бессмертная слава Севастополя, его героической обороны. В течение 250 дней защитники морской крепости отбивали бесчисленные атаки немецких войск. Враг оставил на подступах к городу до 300 тысяч своих солдат убитыми и ранеными.
Немцы три раза штурмовали Севастополь — в октябре и в декабре 1941 и летом 1942 года.
Черноморский флот был главной силой обороны. За время боев у Севастополя корабли Черноморского флота 402 раза открывали огонь по наступавшим немецким войскам. Артиллерийский огонь кораблей сочетался с бомбовыми ударами морской авиации.
Поколения моряков будут черпать в истории обороны Севастополя высокие примеры самоотверженности, отваги и беззаветной преданности Родине и долгу. Бессмертный подвиг пяти черноморцев, бросившихся под немецкие танки со связками гранат; героизм семи комсомольцев, защищавших знаменитый дзот № 11; легендарное мужество артиллеристов батареи Пьянзина — эти и многие другие образцы непоколебимей стойкости и воли к победе служат источником воинского воспитания…».
Это написано в те горькие дни разлуки с тобой, Севастополь.
Здесь нельзя снова не сказать о том, о чем уже приходилось писать.
У каждого человека есть в душе особенно святые для него воспоминания. Это даже не воспоминания, ибо воспоминания связаны с прошлым. А как назовешь лучшее в твоей судьбе? Лучшее совсем не потому, что жилось тебе легко и радостно. Так уже скроена жизнь, что безоблачные дни сглаживаются в памяти. Остается накрепко лишь опаленное теми испытаниями, когда ты почувствовал, чего ты стоишь, когда заглянул в глаза смерти и не свернул с курса, померялся с ней силами и победил.
Когда ты ближе всего оказываешься сопричастен с великой общей народной судьбой. А это всегда окрыляет человека и дает ему те силы, которые в обычных обстоятельствах он, быть может, и не нашел бы в себе, а здесь, словно собрав силу и мужество многих и многих, открывает в себе неведомые ему ранее тайники, становится неизмеримо выше обыденного, словно сам себя измерил другой меркой.