– Я слышал, – Нигель повернулся к мистеру Акибомбо, – у вас нашли много интересного.
Если Акибомбо и покраснел, то это было незаметно, но ресницы его смущенно задрожали.
– В моей стране много предрассудок, – сказал он. – Мой дедушка давал мне такие вещи, чтобы я привозил их сюда. Я сохранял их из-за жалость и уважение. Я сам современный и научный, я не верю колдовство, но, поскольку я не в совершенстве владею английский язык, я затруднился объяснить это полицейскому.
– Даже у нашей малышки Джин, наверное, есть секреты, – сказал Нигель, устремив взгляд на мисс Томлинсон.
Джин в сердцах воскликнула, что не позволит себя оскорблять.
– Я уеду отсюда, – сказала она.
– Смилуйся, Джин, – умоляюще произнес Нигель. – Мы больше так не будем.
– Отвяжись от нее, Нигель, – устало сказала Валери. – Поймите, полиции ничего не оставалось делать, как обыскать дом.
Колин Макнаб откашлялся, собираясь высказаться.
– По-моему, – произнес он судейским тоном, – полиции следовало ввести нас в курс дела. Что именно явилось причиной смерти миссис Николетис?
– Наверное, нам скажут во время дознания, – раздраженно откликнулась Валери.
– Не уверен, – сказал Колин. – Я лично считаю, что они отложат дознание.
– У нее стало плохо с сердцем, да? – сказала Патрисия. – Она ведь упала на улице.
– Она была пьяна, когда ее доставили в участок, – пояснил Лен Бейтсон.
– Значит, она все-таки пила, – протянула Джин. – А представьте себе, я всегда подозревала. Говорят, когда полиция обыскивала дом, у нее в буфете нашли кучу пустых бутылок из-под бренди, – добавила она.
– Ну и любишь ты перемывать всем косточки, Джин, – поддел ее Нигель.
– Теперь понятно, почему она бывала такой странной, – сказала Патрисия.
Колин опять прокашлялся.
– Знаете, я случайно видел, как она заходила в субботу вечером в «Ожерелье королевы», я как раз возвращался домой.
– Там-то она и наклюкалась, – сказал Нигель.
– Значит, она умерла от пьянства? – спросила Джин.
Лен Бейтсон помотал головой:
– От кровоизлияния в мозг? Вряд ли.
– Боже мой, неужели вы думаете, что ее тоже убили? – спросила Джин.
– Наверняка, – сказала Салли Финч. – Чему не удивлюсь – тому не удивлюсь.
– Простите, пожалуйста, – сказал Акибомбо. – Я правильно понял? Вы думаете, что ее кто-то убил? – Он вертел головой, заглядывая в лица соседей.
– Пока что у нас нет оснований так думать, – сказал Колин.
– Но кому нужно было ее убивать? – затараторила Женевьев. – У нее что, водились деньги? Если она была богатой, то, конечно, ее могли убить.
– Она была просто несносной, моя радость, – сказал Нигель. – По-моему, у каждого руки чесались ее укокошить. Я лично много раз собирался, – добавил он, весело уплетая мармелад.