Рауль успокаивающе похлопал ее по плечу.
– Ну, полно, полно, Элиза, – мягко сказал он, – не волнуйтесь и не старайтесь увидеть дьявола в том, чего вы просто не понимаете.
Элиза с сомнением покачала головой.
– Ну, ладно, – проворчала она тихо, – мсье может говорить что угодно, но мне все это не нравится. Вы только посмотрите на мадам – с каждым днем она становится все более худой и бледной, и эти головные боли!
Она воздела руки.
– Ах, как это нехорошо – общаться с душами. Тоже мне души. Все порядочные души находятся в раю, а остальные в чистилище.
– Вы до смешного упрощенно смотрите на загробную жизнь, Элиза, – сказал Рауль, опускаясь в кресло.
Старая женщина с гордостью произнесла:
– Я добрая католичка, мсье.
Она перекрестилась и направилась к двери. Здесь она помедлила, взявшись за ручку.
– После вашей женитьбы, мсье, – сказала она умоляющим голосом, – надеюсь, вы не станете все это продолжать?
Рауль дружелюбно ей улыбнулся:
– Вы глубоко верующее существо, Элиза, и так преданы своей хозяйке. Не бойтесь, сразу же, как только она станет моей женой, со всем этим «духовным бизнесом» будет покончено. Для мадам Добрэй спиритических сеансов больше не будет.
Элиза улыбнулась.
– Это правда? – спросила она страстно.
Рауль серьезно кивнул.
– Да, – сказал он скорее самому себе, чем ей. – Да, все это должно кончиться. Симона обладает чудесным даром, и она щедро им делилась, но теперь она свою миссию выполнила. И как вы только что справедливо заметили, с каждым днем она становится все бледнее, все больше худеет. Жизнь медиума отличается особенной напряженностью, приводит к нервному истощению. И вместе с тем, Элиза, ваша госпожа – самый замечательный медиум в Париже, более того – во Франции. К ней приезжают люди со всего мира, потому что знают – здесь нет никакого надувательства, никаких трюков.
Элиза оскорбленно фыркнула.
– Обман! О, конечно же нет. Мадам не могла бы обмануть и младенца, даже если бы и захотела.
– Она ангел, – подхватил молодой француз с жаром. – И я должен сделать все, что в моих силах, для ее счастья. Вы мне верите?
Элиза выпрямилась и заговорила с достоинством:
– Я служу у мадам много лет, мсье. И чистосердечно могу сказать: я люблю ее. Если бы я не верила, что вы ее обожаете, как она того заслуживает, – так вот, мсье, я бы вас растерзала на куски!
Рауль засмеялся.
– Браво, Элиза! Вы преданный друг, и вы должны одобрить мое решение сказать мадам, чтобы она рассталась с духами.
Он ожидал, что старая женщина воспримет его шутку со смехом, но, к его удивлению, она оставалась серьезной.