– А предположим, – проговорила она нерешительно, – духи ее не оставят?
– Я думал, вы не верите в духов.
– Больше не верю, – сказала Элиза упрямо. – Глупо в них верить. В то же время…
– Ну?
– Это трудно объяснить, мсье. Видите ли, я всегда считала, что медиумы, как они себя называют, это ловкие мошенники, которые обманывают бедных людей, потерявших своих близких. Но мадам вовсе на них не похожа. Мадам хорошая. Мадам честная и…
Она понизила голос и проговорила с благоговейным страхом:
– Такие вещи происходят. Это не трюк – происходящие явления. Вот почему я боюсь. По-моему, все это нехорошо, поскольку противоречит природе и доброму Богу, и кто-то должен за это расплачиваться.
Рауль поднялся из кресла, подошел к ней и похлопал по плечу.
– Успокойтесь, моя добрая Элиза, – сказал он с улыбкой. – Я хочу вам сообщить несколько приятных новостей. Сегодня состоится последний спиритический сеанс; их больше не будет.
– Значит, сегодня последний? – спросила старая женщина с недоверием.
– Последний, Элиза, последний.
Элиза мрачно покачала головой.
– Мадам не в состоянии… – начала она.
Фраза осталась неоконченной. Открылась дверь, и вошла высокая красивая женщина, стройная и грациозная, с лицом Мадонны Боттичелли. Лицо Рауля засияло радостью, и Элиза быстро и осторожно удалилась.
– Симона!
Он взял ее белые изящные руки в свои, поцеловал каждую. Она нежно прошептала:
– Рауль, дорогой мой…
Он еще и еще раз поцеловал ее руки и внимательно посмотрел ей в лицо.
– Симона, как ты бледна! Элиза сказала мне, что ты отдыхаешь, но ты не больна, моя радость?
– Нет, не больна… – Она явно колебалась.
Он подвел ее к дивану и сел рядом.
– Тогда скажи мне, в чем дело.
Женщина слабо улыбнулась.
– Ты сочтешь меня глупой, – прошептала она.
– Я? Сочту тебя глупой? Никогда!
Симона высвободила свою руку и сидела какое-то время, отрешенно уставившись в ковер под ногами. Потом она заговорила тихим, торопливым голосом:
– Я боюсь, Рауль.
Он ждал минуту-другую, что она продолжит, но она молчала, и тогда он сказал подбадривающе:
– Чего ты боишься?
– Просто боюсь – и все.
– Но…
Он посмотрел на нее с недоумением, и она быстро ответила на его вопрошающий взгляд.
– Да, абсурд это или нет, однако я чувствую страх. Боюсь – и все. Я не знаю – чего или почему, но меня все время точит мысль: что-то ужасное, ужасное должно со мной произойти…
Она невидящим взглядом уставилась перед собой. Рауль нежно обнял ее.
– Любимая моя, – проговорил он, – ты не должна поддаваться таким настроениям. Я знаю, что это такое. Это просто переутомление, Симона, переутомление, которое объясняется твоей жизнью медиума. Все, в чем ты нуждаешься, – отдых и покой.