– Наталья Сергеевна! – позвал девичий голос.
Наталья повернулась, почему-то ожидая увидеть Люду. Но она ведь еще в больнице. А это была Татьяна. Не сказать чтобы она стала исхудалой и изможденной, но сейчас, тоже без зонта, в прилипшем к телу нарядном платье, с повисшими мокрыми волосами, она показалась Наталье жалкой.
Однако жалеть ее не хотелось. Наталья сдержанно поздоровалась, но не сбавила шага. Тогда Татьяна пристроилась рядом. Шли молча.
– А моя мама замуж выходит, – сказала вдруг Таня.
– Да? – спросила Наталья. – За кого?
– За одного врача. У них сегодня свадьба.
– Сегодня? А почему же ты здесь?
– А меня не позвали, – невесело улыбнулась Татьяна. – Да я и не хочу мешать. Там их знакомые собрались, тесно… У нас же одна комната. Хорошо, что год учиться осталось, потом распределение. Мы хотели вместе с Людой куда-нибудь, а теперь я не знаю, как… Может, к отцу в Москву уеду. Он вроде обещал работу мне найти. Кондитера везде возьмут, что в Москве, что в Горьком, какая разница.
Наталья опустила глаза. Через некоторое время Таня заговорила снова:
– А Люда велела мне передать, что не хочет меня видеть.
– Ничего. Это пройдет, – тихо ответила Наталья.
– Ее мама меня прогнала. – Казалось, Танин голос вот-вот закапает мелкими капельками вместе с дождем по асфальту.
– И это пройдет, – повторила Наталья. – Они тебе простят.
– Почему вы так думаете? – Таня глядела себе под ноги.
– Они тебя любят.
Таня даже присвистнула.
– Да, да. Оттого Люда и мучилась так. Любят и простят. Надо только подождать.
И они опять пошли молча.
– А наша Валя Сазонова в Никиту Викторовича влюбилась! – сказала Таня насмешливо, будто хотела этой забавной, с ее точки зрения, историей разрядить обстановку. – От мужа хочет уходить. К нему, к Никите Викторовичу. А мы-то с Людкой думали, что…
Она умолкла.
Наталья ничего не ответила. А что она могла сказать? Что тоже думала?
Ну вот и надумала…
Небо было таким серым, будто дождь не прекращался с прошлого лета. Мутный, серый. Наталья вдруг вспомнила, что Лидочка не взяла с собой в лагерь резиновые сапожки. Уже так привыкли, что все нет да нет дождя, что и забыли про них. Если непогода затянется, Лидочка там так и будет с мокрыми ногами.
Ничего страшного, завтра их можно было бы отвезти, но это почему-то не пришло в голову Наталье. Сердце зашлось от жалости к Лидочке и себе. Захотелось позвонить маме, но мама не хочет с ней разговаривать…
– Наталья Сергеевна! – Голос Тани опять звенел и рвался. – А как он? Леша?
Наталья быстро глянула на девушку, но промолчала.
– Про это нельзя спрашивать, да? Вы меня презираете?