Лесная нимфа (Арсеньева) - страница 61

Лосев положил трубку и некоторое время еще смотрел на нее, будто чего-то ждал. Потом повернулся к Васе. Лицо его было совсем не веселым. На обожженном лбу залегла морщинка, глаза померкли.

«Неинтересно ему со мной заниматься, – решил Вася, – я так и знал…»

– Ты не переживай, – встряхнулся Лосев. – Сейчас придет твой следователь. Я тут по делу, случайно в гости к тебе зашел. Королеву срочно к начальнику вызвали, вот и попросила развлечь тебя.

Вася почувствовал некоторую тревогу, и в этот момент дверь открылась. Вошла невысокая немолодая женщина в форме, с холодноватым выражением лица.

«Что за тетка?» – обеспокоился Вася, сразу заскучав по веселости Лосева, которая только что выводила его из себя. Лосев встал:

– Принимайте вашего подопечного, Зинаида Кирилловна. Вы ведь с ним еще не знакомы?

– Ничего, у нас есть время для знакомства. Спасибо, что покараулил, Никита. Ну, как он себя вел?

– Очень пристойно. Правда, как я понял, мои манеры ему пришлись не по нраву. Надеюсь, вы – как раз то, что надо!

Вася уныло молчал. Да… В глазах этой «тетки» его наметанный взор уловил непреклонность. От нее так просто не отделаешься, и «понимать» Васю ей вряд ли захочется. Настроение сразу упало.

– А вещей, которые меня интересуют, я в списке не нашел, зато здесь есть кое-что по делу, которое ведет Наташа Родинцева – знаете, из сельского отделения? Вы ей разрешите с вами поездить по адресам?

– Конечно. Рада буду. Я очень люблю Наташу.

– Ну надо же. Все ее любят! – буркнул Лосев. Поклонился следователю, шутливо махнул Васе и ушел.

Зинаида Кирилловна посмотрела ему вслед с легкой усмешкой. Но когда она повернулась к Васе, в глазах ее вновь был холод.

– Итак?..

– Ну, микрофонной стойки у нас сегодня нету, так что Ванька стойкой поработает. Бли-и-ин, стремная стойка!

Все захохотали.

Алена закашлялась.

Ужасно они все же курили, эти молодые и начинающие! Конечно, это были не болгарские «Опал» или «BT», а также уже вспоминавшиеся Аленой «Ту-134», «Интер» и «Родопи», – это было что-то благородное, напоминающее «Латакию», «Перик» или «Кавендиш», а может быть, даже «Черный Кавендиш»… не то чтобы Алена могла навскидку отличить их друг от друга, честно признаемся, что даже не навскидку не могла! – но хоть довольно приятный запах стоял в этом подвальчике, а все же першило от него в горле у нашей некурящей писательницы. Молодые литераторы, собравшиеся здесь, так же отличались от Алениных воспоминаний, как паста Теймурова (чуть ли не единственный в приснопамятные времена доступный простому советскому человеку «дезодорант»!) от «Annayake Pour Lui», а одеколон «Шипр» от какого-нибудь там, условно говоря, «Pal Zileri Sartoriale». Все чистые, выбритые, а если заросшие, то как-то особенно тщательно, старательно заросшие (мигом вспомнился Дракончег с его шелковистой, мур-мур, шестидневной щетиной), облаченные в самый что ни на есть стильный гранж, эти в самом деле молодые (в большинстве своем литераторы были не старше двадцати пяти, двое или трое сорокалетних смотрелись анахронизмами, хотя ну очень старательно молодились под общий стиль и держались подчеркнуто развязно) поэты и писатели Алене очень понравились. Первые минуты своего пребывания в подвальчике (ну а какая же богемность может явиться миру не из подвала?!) развлекательного клуба «Бумс-Раунд» она только и делала, что кашляла и любовалась собравшимися. Все, ну все лица обоего пола были отборно красивые. Творческими лицами были в основном мужские, а женские представляли из себя подруг поэтов и прозаиков – то, что Алексей Николаевич Толстой назвал бы литературными дамами. Помните, в «Сестрах»? «Две, средних лет, литературные дамы, с грязными шеями и большими бантами в волосах…» Ну так вот, ничего подобного, никаких грязных шей и больших бантов в волосах! И никаких средних лет. Все были молоды и обворожительно красивы… и клинически глупы, если судить по их совершенно пустым, кукольным, нарисованным глазкам и волосам до попы, как любит писать Татьяна Устинова. Исключение представляла только одна особа: крепкая, некрасивая, с умными, усталыми от собственного ума, ледяными глазами и изрядным бюстом, обтянутым заношенной тесной майкой с нарисованными на ней огромными же алыми губами. Ну, ум не является непременным спутником хорошего вкуса или признаком его наличия, это всем известно. Звали литераторшу Ира. Ну да, та самая, которая «Габсбург»… кстати, почему?! Да хз, как очень часто пишут юзеры в своих постах! – и благодаря которой Алена отыскала подходы к пресловутому НиНоЛито.