…Покинули Москву вполне благополучно, не нарвавшись ни на один из постов ГИБДД, где могут стоять вооруженные омоновцы, готовые к встрече генерала, фотографию которого им наверняка нашли в архивах ФСБ, хотя бы фотографию с личного дела. «Тойота Ленд Крузер» с сельской дорогой справлялась ничуть не хуже «уазика», который тянулся позади. Плохо было только то, что машина не была оборудована навигационной системой и не показывала дорогу, по которой можно было бы объехать лабораторию стороной. Пришлось эту дорогу искать методом тыка пальцем. Хорошо, один из охранников помнил карту местности и подсказал. Но хорошо увидеть дорогу можно только летом, а сейчас, когда все кругом талым снегом присыпано, пусть и не глубоким, но все же маскирующим укатанную колею, дорогу пришлось «ощупывать» колесами. И только сильный двигатель машины выручал. Объехали, не зная, что в лаборатории творится. А твориться там сейчас должен был, по идее, глобальный обыск. Там есть что поискать и где поискать. Следователям военной прокуратуры, а гражданскую прокуратуру сюда, естественно, не допустят, и операм ФСБ придется несколько суток безвылазно просидеть внутри периметра, и все равно что-нибудь пропустят. А потом предстоит самое сложное, если вообще возможное – классифицировать все, что найдут. Документы, улики, материалы, объекты исследований… Веселенькая, одним словом, работа, которая не вызовет добрых слов в адрес Эдуарда Осиповича и его сотрудников. Но его самого, впрочем, добрые или недобрые слова интересовали мало. Его заботило только одно – проехать мимо лаборатории незамеченными, потому что машину полковника кто-то может и опознать.
Но все обошлось. Дорога, ни разу за всю зиму никем не прокатанная, увела в лес. Только в одном месте в заросшей молодняком просеке, через которую линия электропередачи тянулась к лаборатории, вдалеке мелькнул главный корпус. Но вид этого здания не вызвал у генерала Аладьяна никаких ностальгических чувств. Напротив, даже злорадство появилось, потому что все материалы исследований, оставленные в лаборатории, не имеют главных связующих звеньев. Эти звенья есть только у самого Эдуарда Осиповича. Пройдет вот время, он встанет на ноги и, может быть, обнаглеет настолько, что предложит России купить у него материалы исследований, проведенных на российские же деньги. И даже цену запросит мизерную, чтобы унизить своих гонителей. Это будет выглядеть, по крайней мере, забавно…
Лабораторию проехали, никого не увидев и никому не позволив себя увидеть, но вот, оказалось, старая заброшенная дорога, которой они воспользовались, в деревню не ведет, а вообще уходит куда-то в слегка подмерзшее болото, а по такому болоту даже на внедорожнике ехать рискованно. Пришлось сворачивать и под вздохи полковника Лопухина ехать напрямик через холмистое поле, ломая кусты и переезжая рытвины. Высоких сугробов, впрочем, которых Алексей Викторович опасался, не оказалось, и потому ни разу не забуксовали. Самому полковнику такая дорога не нравилась откровенно, но возразить на приказ генерала он не решился. Так, не разгоняясь и однажды даже небольшое болотце преодолев, выехали они к нормальной дороге, ведущей от лаборатории к деревне. И «уазик», к счастью, тоже не застрял. И выбрались в таком месте, где их из лаборатории видно уже не было ни под каким углом.