Пятиэтажка времен застоя ничем не отличалась от многих других таких же в нашем городе. Те же лавочки у подъездов, те же пенсионеры на них. Люди радовались вечеру и, как следствие, окончанию дневной жары. Только для меня эта была особая пятиэтажка, и такой она останется навсегда, поскольку это был тот самый дом, где я очнулась после посещения квартиры Блинова.
Мы поднялись на нужный этаж, и я вдавила звонок до упора. Минута тишины, и уже сержант, который был с нами, хотел повторить то же. Но Седов остановил его, подняв руку и призывая к вниманию.
– Ты уверен, что он дома?
– «Вели» до подъезда, а в какую квартиру он вошел, – здоровяк покосился на меня, – не знаю.
– Уверена? – вопрос был адресован мне. Я молча кивнула.
Без дальнейших разговоров Виктор просто вышиб ногой хлипкую дверь.
– Всем на пол! Лежать! Это милиция!
Краем глаза я успела заметить, как сержант вытащил на всякий случай оружие. Но сопротивления нам никто не спешил оказывать. Единственный человек, который был в квартире, настолько опешил от нашего штурма, что не только на пол лечь не успел – даже пиво из руки не выпустил.
Аркашка Блинов, собственной персоной, живой и здоровый, таращился на меня, будто я была привидением.
Я не удержалась и влепила ему пощечину. Но даже это не привело его в чувство: он только сделал глоток из бутылки и продолжал на меня смотреть круглыми глазами. Ситуация становилась комической. Пора было ставить точку.
– Вить, подожди меня в машине, – попросила я.
Седов меня не понял. Пришлось объяснять:
– Мне нужно с этим гадом поговорить. А если ты будешь присутствовать, то можешь услышать много неприятного. Я тебя знаю – ты не выдержишь и прибьешь гниду. А он мне пока живой нужен.
– Мне уже сейчас хочется это сделать! – сквозь зубы процедил он, но просьбу выполнил.
Как ни странно, весь гнев, вся злость внезапно куда-то делись, и я почувствовала себя опустошенной. Я взяла единственный стул, бывший в этой пародии на нормальное человеческое жилье, и села напротив Блина. Поскольку он молчал, заговорила я:
– Я сразу не поверила, что тебя убила. Как ни была я расстроена, подавлена, но все же заметила на фотографиях несколько несоответствий. Слишком неестественная поза у «убитого», слишком много крови. Поди, не одну бутылку кетчупа извели?
Аркадий упорно молчал.
– Вы одного не учли: безоговорочно подчиняться я в любом случае не стала бы. Мне единственное, что нужно было, – увидеть тебя, поганец, живым и здоровым. Впрочем, здоровым не обязательно, – справедливости ради поправилась я.
– Ну и че!
Это было первое, что произнес Блин.