– Отсюда ничего не пропадало? – уточнил Дронго.
– Нет. Только сумка. Но я не уверена, что она была именно в спальне. Возможно, я оставляла ее в другой комнате. Мне не обязательно носить мои сумки в спальню. Я их иногда оставляю в холле или в кабинете.
– А у вашего мужа что-то пропадало, или пропадают только ваши вещи?
Она нахмурилась. Затем медленно произнесла:
– Я об этом даже не думала. Но вы правы. Действительно, пропадают только мои вещи. Как странно. Может, действительно вор нарочно ворует именно мои вещи. Хотя статуэтка была не только моя, она была нашей семейной реликвией.
Дронго еще раз осмотрел спальную комнату и вышел в коридор. Она вышла следом.
– Что вы думаете? – спросила Наиля.
– Пока ничего не думаю. Пока я только пытаюсь понять, что именно у вас происходит. И не нахожу никаких вразумительных объяснений.
Они вернулись в гостиную.
—Мне нужно увидеться с вашей матерью и мужем, – попросил Дронго, – а также побеседовать с вашей домработницей и водителем. Я хочу узнать, кто вам готовит. Или у вас нет кухарки?
– Она работает на даче, – пояснила Наиля, – все время остается там. Рядом с мамой. Пожилая женщина, она приходит к нам на дачу из поселка. Очень хорошо готовит. Чистоплотная. Аккуратная. Но она даже не представляет, в какой стороне города мы живем. И никогда здесь не была. Если вы думате, что она могла бы сделать слепок с ключей или украсть их, чтобы приготовить копию, то это тоже невозможно. Она не выходит с кухни и никогда не поднимается к нам на второй этаж, где мы храним наши вещи и ключи.
– Вы делаете мою задачу почти невыполнимой.
– Верно. Поэтому я и сказала, что ничего не понимаю.
Он задумался.
– Хотите что-нибудь выпить? – спросила Наиля.
– Если вы про спиртное, то я почти не пью. Это в самолете я пил, чтобы скрыть свой страх.
– А сейчас положено бояться мне? – уточнила она.
—Нет. Думаю, что здесь нет ничего страшного. Но нужно понять, кто и зачем входит в ваш дом. Если действительно входит. Может, кроме мужа и вас здесь кто-то бывает? Человек, на которого вы не обращаете внимания? Сантехник, уборщик, какой-нибудь слесарь, который проверяет трубы в вашем доме и к которому вы привыкли, и не обращаете внимания на его присутствие? Может, кто-нибудь еще? Ваш консьерж или ваш охранник дома? Кто еще?
—Никто, – решительно произнесла Наиля, – это, кажется, у Эдгара По был такой рассказ. Или у Конан Дойла. Когда не обращаешь внимание на почтальона. Но я точно знаю, что никто сюда не приходил. И если даже я ошибаюсь, то всегда можно спросить у нашего консьержа. Он ведь точно видит, что сюда никто не входит.