Нашими соседями оказались двое стариков, они выращивали овощи на продажу. Узнав, что мы собираемся провести в этом доме лето, они пришли познакомиться, принеся в подарок несколько рыб из своего пруда и овощи. Мы хотели заплатить, но они от денег отказались. Тогда Юнь сшила для них туфли. Старики поблагодарили и взяли туфли. Как раз была седьмая луна, — пора, когда под деревьями густая тень, когда ветер бороздит поверхность водоемов, а цикады оглушают вас своим стрекотом. Сосед соорудил нам рыболовную снасть, и мы с Юнь удили рыбу, устроившись в тени ив. Когда солнце клонилось к закату, мы поднимались на насыпную гору и любовались отблесками вечерней зари. Нам хотелось выразить свое настроение в стихах. Помнится мне следующая строка:
Туча-зверь проглотила заходящее солнце,
А месяц-лук настиг падающую звезду.
С наступлением вечера, когда луна отражалась в пруду, а насекомые поднимали писк, мы выносили бамбуковые лежанки и ставили их где-нибудь у изгороди, пили вино в компании с луной, совершенно позабыв, что живем в городе. Затем, выкупавшись, надевали прохладные шлепанцы и, устроившись на лежанках, обмахиваясь веерами, слушали рассказы о возмездии за грехи, которые принималась рассказывать хозяйка. А с наступлением третьей стражи шли спать.
По нашей просьбе хозяйка высадила у изгороди хризантемы. В девятую луну хризантемы зацвели, и мы задержались в доме еще на десять дней. Моя матушка пришла проведать нас. Тот день мы провели весело — устроили небольшое пиршество среди цветов и ели крабов. Юнь радостно сказала мне:
— Когда-нибудь непременно поставим здесь дом. Прикупим десять му земли, слуги будут выращивать овощи и тыкву, дохода с огорода как раз хватит, чтобы жить безбедно. Ты будешь рисовать, я — вышивать, и у нас всегда будет на что купить вина для гостей и устроить поэтические состязания. Мы будем ходить в холщовых платьях, питаться только овощами, но будем счастливы до конца дней своих.
Меня глубоко тронули ее слова. По сей день стоит тот дом, но мой лучший друг мертв. Увы, мне остается только сокрушаться!
Примерно в одном ли[59] от нашего дома на улице Цукусян стоял храм повелителя озера Дунтинху. В народе его называли Храм водяного. Попетляв по его переходам, попадаешь в сад с павильоном. Каждый год в день чествования повелителя озера всякая семья стремилась приобрести место в храме. Храм украшали множеством стеклянных фонариков, посреди водружали почетное кресло и выставляли вазы с цветами — на этой выставке и вазы, и цветы соперничали в красоте.
Днем в храме давали театральное представление, а в сумерки зажигали фонарики — они были понатыканы среди вазонов с цветами. Игра света и теней, отбрасываемых цветами на стены храма, плывущие клубы благовоний, струящихся из дорогих курильниц, создавали у присутствующих впечатление, что они в подводных чертогах Лун-вана, Царя-дракона