Экспериментировать не стоило. Огонек сигареты — прекрасный ориентир для снайпера — мишень, которая приободрит даже полумертвого.
А вот валенки — мечта. Жаль, что их по уставу положено носить только милиционерам. Они так комично в них выглядят, управляя движением на городских улицах. Зато не мерзнут.
Десантники, похоже, не собирались выбираться из трюма, неприветливые, то ли боялись, что их теплые места займут, то ли заснули все и не почувствовали, что машина остановилась. Странно, что они не расслышали грохот шагов по броне — они такие громкие, что всем в трюме должно казаться, что колотят возле ушей и со всех сторон, по всему корпусу, снизу тоже, точно и там кто-то бродит.
Задний люк приоткрылся со скрипом, тусклый сноп света выпал на снег, сжался в испуге, а потом в него прыгнул десантник да так и остался стоять в этом пятне, увязнув. Он что-то держал в руках, бережно поддерживая сверху и снизу, что-то очень напоминающее снаряд небольшого калибра. Зачем он ему? Когда он оказался в пятне света, то стало видно, что гильза снаряда красная, раскрашенная синими цветочками, а сам снаряд — маленький совсем, тупоносый, серебристый. Теперь-то все увидели, что никакой это не снаряд, а термос. Десантник распрямился, кости его захрустели. Он улыбнулся, промычал: «ох, хорошо», хватая воздух носом и ртом. Десантник выставил термос впереди себя, легонько взболтнул.
— Ребятки, чайку не желаете?
— Ты еще спрашиваешь? Да мы тут на свежем воздухе все окоченели, сказал Голубев.
— Хорошо вам. Мы там внутри все задохнулись.
— Потому и не выходите?
— Нет. Не поэтому. Но противогазов-то у нас нет. Не знаю кому и лучше.
Десантник отвинтил колпачок, служивший и чашкой, протянул его егерю, а сам зубами вытащил большую пробку, заткнувшую ему рот, как прочный кляп. Теперь он мог только мычать.
— М-м-м.
Егерь превосходно все понял и подставил кружку. Теперь он смотрел, как в нее льется ароматная густая жидкость.
— Хватит, хватит, — сказал егерь, почувствовав, что к тому времени, как кружка наполнится до краев, стенки ее так нагреются, что он просто не сможет держать ее в руках. И без того пар обжег егерю нос, когда он поднес кружку к губам, а чай — гортань. Он выпил чай слишком быстро, почти не почувствовав его вкуса. В желудке стало тепло.
— Спасибо. Давно мечтал.
— Всегда готов.
На запах стянулись все егеря, странно, что он не выманил из трюма десантников. Кондратьев, Евсеев, Луцкий и Кудимов, которому и протянул чашку Голубев со словами: «Рекомендую. Очень вкусно». Сам он отошел в сторону, чтобы над душой не стоять, потому что ему хотелось еще чаю, но если давать волю своим желаниям…