— Ладно, не скули, — сказал Энки. — Что суждено, то и будет.
Они пошли по левому коридору. Светлое пятно двигалось вместе с Элгаром, сажен на десять впереди него и столько же позади, все остальное тонуло во мраке.
Шли долго. Воздух был затхлый, нехороший. К тому же появился какой-то слабый, очень странный запах, от которого у Энки кружилась голова и в глазах мелькали круги.
— Что-то мне не по себе, — пробормотал вдруг Бату, останавливаясь и вытирая пот со лба.
— Постойте, — сказал Энки. — Какой-то звук.
Они прислушались. Впереди что-то булькало. Элгар прошел еще несколько шагов и остановился.
— Дальше хода нет.
Энки, приблизившись, увидел, что Элгар стоит на краю черной маслянистой лужи. Гладкая матовая поверхность то и дело вздрагивала, выпуская пузыри воздуха.
— Нет, это не воздух, — пробормотал Энки, принюхиваясь. — Какой-то вонючий пар.
Потолок коридора плавно изгибался книзу и в нескольких саженях впереди погружался в маслянистое озерко.
— Ход и дальше есть, — сказал Элгар. — Только он затоплен.
Свет начинал меркнуть — должно быть, у Элгара иссякли силы. Энки присел на корточки и потрогал черную жидкость.
— О всемогущий Улле! Имир! — возбужденно заговорил Энки. — Да ведь это тук Земли! Он горит, и мы сможем сделать факел!
Он принялся возиться с мешками: выбрал, где дыр было поменьше, и переложил куски мяса из него в другие мешки. Потом зачерпнул черной жижи из озерка.
— Ну, пойдем назад.
Тут раздался стук Бату потерял сознание. Энки, поднимаясь, пошатнулся и с трудом удержался на ногах.
— Скорее назад! Здесь отравленный воздух!
Теперь они брели совсем медленно: груза у них прибавилось, а сил почти не осталось. Свет померк, и путники вновь оказались в кромешной тьме.
— Где твой факел, Энки? — задыхаясь, проговорил Аги. Он волок по скользкому полу два тяжелых мешка.
— Нельзя… огонь зажигать нельзя… — Энки с трудом выдавливал из себя слова, тошнота подступала к горлу. — Этот воздух вспыхнет…
Только Элгару, казалось, ядовитый смрад был нипочем: он легко нес обмякшего, так и не пришедшего в себя Бату и ни разу не упал, тогда как Энки и Аги спотыкались на каждом шагу.
Энки брел в полузабытьи: перед глазами проплывали нелепые и страшные видения, какие-то громадные серые чудовища выскакивали из мрака, выползали из земли жирные упыри, шевелились клубки змей. Энки уже не понимал, где он и что с ним, но все же продолжал идти; падал, вставал и снова шел, крепко держа под мышкой оба копья, а в руке — мешок с горючей жижей.
Каждый шаг давался с большим трудом, но и воздух становился чище. Потом Энки наткнулся на что-то, упал, и сознание окончательно покинуло его.