Впереди ничего, кроме новых пиков и ущелий, долго не было видно. Встречный северный ветер крепчал и становился все холоднее. Короткое лето кончилось, небесная мгла сгустилась. По ночам уже трещали морозы. Благо дров теперь было в достатке, вечные снега остались позади.
Наконец братья поднялись на последний кряж и увидели северную страну. Вдоль подножия Мару тянулась полоса леса — низкие чахлые елки, светлые пятна болот. За лесом поднималась каменная стена — черная, неприступная, с высокими башнями. Ни на востоке, ни на западе не было ей конца. За стеной до горизонта простиралась равнина, чернела лента большой реки.
— За этой стеной, должно быть, Гуган, — сказал Энки. — Там гуганяне живут, те, что за Веором гнались, — губители жизни из-за стены. Знать бы, что за твари.
— Где же Предельные горы?
— Там, за горизонтом — больше им быть негде. Да ты не печалься, дойдем потихоньку.
Спустились в лес. Тут и снег пошел. Враз все посерело, ели опустили отяжелевшие ветки. Братья шли по лесу до самой ночи. Не встретили ни людей, ни других двуногих тварей. Только раз или два видели упыриный след да взрытую землю.
На другой день нашли в ельнике странные, невиданные следы. Размером и очертаниями они походили на человечьи, но без пальцев, и пятка от ступни отделялась резким, крутым изломом. Две твари здесь прошли, одна побольше, другая — вроде подросток. Двуногие.
— Что еще за нечисть тут бродит? — пробормотал Энки. Орми присел, понюхал след.
— Похоже на кабана, но и человеком пахнет. Запах совсем не страшный.
Шли еще два дня. Видели следы мамонта, волка, болотной кынды. Однажды услыхали впереди шум — голоса людей, топот. Потом разглядели за деревьями большую толпу — человек сто, не меньше, и шагали они на восток, братьям наперерез. Орми и Энки подкрались поближе, притаились в кустах, навострили уши.
Хриплый голос выкрикивал команды:
— Не отставать! Шире шаг! Кто отстанет — кишки выпущу!
Кто-то вполголоса спрашивал:
— Далеко еще?
И ему отвечали, тоже вполголоса:
— Миль пятнадцать-двадцать до ворот. Вечером будем в Гугане.
— Молчать! — орал хриплый. — Всех без жратвы оставлю!
Отряд приблизился — Орми и Энки от удивления разинули рты. Таких людей им встречать не доводилось. Одеты они были, как водится, в шкуры, но в какие шкуры! Не обмотанные кое-как вокруг тела и схваченные ремнями, а ладно пригнанные — как будто сами люди обросли густым мехом. Ни руки голые не торчали, ни ноги. И на головах было что-то такое меховое, с завязками, на ногах — вообще невесть что, вроде кабаньей кожи. Чужеземцы несли луки, колчаны и огромные ножи из неведомого серого камня — длинные, прямые и гладкие, без единой зазубрины.