— Вот они какие, гуганяне, — прошептал Орми. — Эх, нам бы такие шкуры!
За гуганянами брели людоеды — два или три десятка. Они тащили по снегу на длинных ремнях огромный, невиданный предмет. Внизу у него что-то крутилось и мелькало, сверху возвышалась серая нелепая громада.
— Тяжеленная штука, — сказал с удивлением Орми. — А как легко ее тащат!
— Я понял! Видишь, эти круглые… что крутятся. Они-то все и везут. Ловко придумано!
Следом за людоедами и чудесным предметом опять шагали вооруженные гуганяне. Замыкал шествие мамонт. На спине у него качалось что-то вроде домика, и оттуда выглядывали головы воинов и торчали копья.
Отряд давно уже прошел мимо, а Орми и Энки все лежали в снегу и от изумления не могли ни шевельнуться, ни слова сказать.
— Велик мир, — вымолвил наконец Энки. — И ничего-то мы о нем не знаем. Пойдем, однако, дальше. Чего в снегу валяться?
Братья поднялись и вышли на тропу, протоптанную отрядом.
— По тропе легко шагать, — сказал Орми. — Не пойти ли нам по ней на запад? Прямо пойдем — в стену упремся, на восток — попадем к воротам и в Гуган, а туда нам соваться не след. За своих не примут.
— И то верно. Пойдем на запад, заодно узнаем, что гуганяне делали в лесу.
Пошли на запад. Полдня идут — лес на глазах меняется. Деревья все мертвые, голые. Свежий снег усыпан хвоей. Кругом лежат дохлые белки. В воздухе — ядовитый смрад.
— Злые места, — говорит Орми. — Не вернуться ли нам?
— Гуганяне-то прошли здесь и не померли.
— Темнеет уже. Вернемся, где лес живой, переночуем. Завтра виднее будет.
Наутро опять вошли в мертвый лес. Скоро тропа привела их к селению. Костяные дома, крытые шкурами, и землянки — обычное людоедское жилье. Братья подошли ближе. Вдруг видят — мертвец на тропе. Синее лицо, вспухшие жилы. За ним — еще один такой же, а дальше, вокруг домов, — сплошь трупы на снегу.
— Не трогай ничего, Орми. Эти люди погибли от яда. Наверное, снег отравленный выпал.
Снег и вправду был нехороший, желтоватый. Братья медленно брели между мертвецами. Вдруг один пошевелился.
— Смотри, Орми. Вон людоед еще живой.
Подошли. Человек открыл глаза, увидел их, оскалился:
— Явились… Гниль! Ухоеды вшивые. Повезло вам. Жрите нас теперь, ублюдки.
Орми нагнулся было к незнакомцу, но Энки его остановил:
— Не трогай! Отрава кругом.
— Чего испугались? Какая отрава? Жри, не бойся.
— Если не отрава, отчего вы все перемерли?
— Так… Улле пришел. Всех костогрызов к себе забрал. Не трусь, ухоед. Сожри хоть меня одного, пока во мне кровь не застыла.
— Мы не ухоеды, — сказал Энки. — Мы пришли из-за гор. И человечину не жрем.