– Браво! – воскликнула Розалия и захлопала в ладоши.
– Я не понимаю, – вмешался Груздь, – чего именно вы намерены добиться с помощью компрометирующих бумаг?
– Мира и спокойствия, – отвечал Хилькевич, скалясь. – Для всех нас, но также и для города. Прежде эти господа были вынуждены потакать самозваной баронессе Корф, а теперь мы дадим им возможность одуматься. Они раскаются и поймут, что дружба с нами выгоднее, чем союз со столичной авантюристкой. Тем более что она вскоре уедет, а мы останемся.
– Вскоре? – переспросил граф Лукашевский. – Насколько мне известно, ни Валевского, ни украшений у нее нет и не предвидится.
– Хм, если даже старый знакомый госпожи баронессы – настоящей госпожи баронессы – не верит, что ее целью является именно господин Валевский, то почему я должен верить? – изрек король дна.
В гостиной наступило молчание.
– Значит, с самого начала вы догадались плавильно, Виссалион? – печально спросил Вань Ли. – Она плиехала сюда из-за нас?
Хилькевич кивнул.
– Боюсь, – дипломатично молвил он, – что другого предлога у нее быть не могло.
И хозяин дома победно оглядел своих сообщников.
– Ваше предложение? – наконец спросил Лукашевский.
– Я уже написал письма губернатору, вице-губернатору и другим, – сказал Хилькевич. – Полагаю, теперь они крепко подумают, прежде чем идти против нас.
– А Валевский? – подала голос Розалия. – Где он?
– Я отпустил его после того, как он помог мне открыть сейф, – безмятежно объяснил Хилькевич. – Больше поляк мне не нужен.
– Но баронесса Корф… – пробормотал Груздь.
– Вот пусть и ищет его там, куда Валевский сбежал, – ответил король дна. – Кстати, где баронесса сейчас?
– Самозванка? – Вася Херувим наморщил лоб. – Вместе с властями и духовенством инспектирует новый приют для подкидышей.
– А настоящая?
Вася пожал плечами.
– Неизвестно. В гостинице ее нет.
– Что ж, – уронил Хилькевич, – полагаю, уже сегодня госпожа и ее служанка или, наоборот, самозваная служанка и самозваная госпожа могут собирать вещи и отправляться в обратный путь.
Груздь вытаращил глаза.
– И вы всерьез намерены им это предложить?
– Да, – жестко заявил Хилькевич. – Видит бог, я терпеливый человек, но мое терпение кончилось.
Розалия нахмурилась.
– Виссарион! Ты уверен, что правильно оцениваешь ситуацию?
– Да, потому что с бумагами, которые у меня есть, мы отныне можем диктовать любые условия. А приезжая дама может сколько угодно отдавать приказания, выполнять их все равно не будут.
– Это же война! – пролепетал струхнувший Вань Ли.
– И вы полагаете, что баронесса Корф стерпит такое обращение? – вскинулся Груздь.