— Нуда, конечно.
— А ты себя в зеркале видела?
— Э-э… Нет, кажется. Некогда было. А что?
— Боюсь, тогда ты даже не представляешь, как невыразимо прекрасна. Ничего странного, что бедняге Майку так и лезут в голову непристойные по отношению к чужой жене мысли. Как же Элис не заставила тебя хоть раз в зеркало глянуть?
— Твое предвзятое мнение в расчет не принимается.
С укоризненным вздохом Эдвард развернул меня лицом к дому. В стеклянной стене, как в огромном черном зеркале, отражались танцующие пары. Рука Эдварда протянулась к двум фигурам прямо напротив нас.
— Предвзятое, говоришь?
Я скользнула взглядом по отражению Эдварда, в точности воспроизводившему идеальные черты. Рядом с ним стояла темноволосая красавица. Нежная персиковая кожа, огромные сияющие от счастья глаза в обрамлении густых ресниц. Узкое, как перчатка, мерцающее платье расходится внизу широким шлейфом, делая девушку похожей на перевернутый цветок каллы. В ней столько грации, столько изящества… Главное не шевелиться, а то все испорчу.
Я застыла, боясь, что моргну — и прекрасная незнакомка исчезнет, оставив меня прежней, но Эдвард вдруг окаменел и обернулся, как будто его окликнули.
— Вот оно что… — На лбу возникла озабоченная складка — и тут же разгладилась.
Эдвард как ни в чем не бывало сиял лучезарной улыбкой.
— В чем дело? — насторожилась я.
— Сюрприз для новобрачных.
— В смысле?
Вместо ответа он снова закружил меня в танце, увлекая в противоположную сторону, подальше от залитой светом площадки.
Остановились мы только под сенью раскидистого кедра. Эдвард устремил взгляд в густую темноту.
— Спасибо, — произнес он. — Очень… мило с твоей стороны.
— Милый — мое второе имя, — отозвалась темнота знакомым хрипловатым голосом. — Я вас разобью?
Ахнув, я схватилась за горло и чуть не рухнула в обморок — спасибо, Эдвард поддержал.
— Джейкоб! — выдохнула я, когда спазм прошел. — Джейкоб!
— Привет, Белла!
Негнущимися ногами я шагнула на голос. Эдвард не выпускал мой локоть, пока из темноты мне навстречу не протянулась другая пара крепких рук. Джейкоб притянул меня к себе, и от него полыхнуло жаром, от которого не спасла тонкая ткань платья. Танцевать он не пытался, только стоял, обнимая меня, а я уткнулась лицом ему в грудь. Склонив голову, он коснулся щекой моей макушки.
— Розали не простит, если я лишу ее права потанцевать с женихом, — вполголоса проговорил Эдвард, и я поняла, что он собирается оставить меня с Джейкобом наедине — щедрый подарок с его стороны.
— Джейкоб! — Я захлебнулась слезами. — Спасибо!
— Ну что ты нюни развела? Платье испортишь. Это всего лишь я.