- Ты долго не ложилась, Элиз? - сказала она.
- Да, maman, мне не спалось.
- Но тебе вредно читать по ночам. Ты читала?
- Мне не хотелось спать, maman. Я читала "Русский вестник".
Татьяна Ивановна вопросительно подняла брови.
- Что такое, роман?
- "Преступление и наказание" Достоевского.
Татьяна Ивановна поискала, что сказать, и затруднилась: она не знала, в чем заключается это произведение.
И переспросила:
- Роман?
- Да, maman, это - превосходный роман.
- Но, Элиз, нервы, нервы... Я так боюсь за тебя. Ты опять вскрикивала во сне, и я так боюсь...
Элиз презрительно усмехнулась.
- Тебе уж доложили, - сказала она с легким дрожанием подбородка.
Татьяна Ивановна насильственно сделала приятное лицо и провела ладонью по волосам Элиз.
- Ну, хорошо, хорошо, оставим это, - проговорила она притворно смягченным голосом и резко переменила разговор. - Я так рада, что мы проведем лето в Анненском. Дай мне, пожалуйста, мою работу. Там, в шифоньере. Ты мне прочитаешь отчет из орловской деревни?
Чтение скучного годового отчета происходило вот уже неделю подряд и было придумано с тайною целью успокаивать нервы Элиз. Элиз, подавляя вздох, подала матери работу - воздухи для приютской церкви, - вынула из папки на письменном столе толстую разграфленную и испещренную цифрами тетрадь и принялась читать намеренно деревянным, глухим от скрытого раздражения голосом:
- "За унавоживание 50 экономических десятин в паровом поле: поденным мужикам 200 подвод по 40 копеек, итого 80 рублей; издельным 4 376 возов по 4 1/2 копейки, итого 196 рублей 51 1/2 коп.; отрядным за свиные кошары и коровий варок 55 рублей; им же на магарыч 1 рубль 75 копеек; бабам на разбивку: издельным... поденным... отрядным..." и так далее.
- Представь, сын нашего конюшего поступил в Медико-хирургическую академию, - сказала Татьяна Ивановна, отрезая ножницами золотистую шелковинку.
- Какого конюшего, maman?
- Капитона.
- А! - равнодушно произнесла Элиз и продолжала читать.
- Фелицата пишет: старик очень огорчен, - немного погодя добавила Татьяна Ивановна.
- Чем же?
- Ну, понимаешь, у него были свои мечты, устроить сына при заводе: он ведь был определен в ветеринары.
- Вот странно! Я думаю, лучше быть доктором, нежели лечить лошадей... с досадою сказала Элиз.
- Да, но у нас действительно нет хорошего ветеринара при заводе.
Элиз вспыхнула, готова была крикнуть: "Мерзко так эгоистически рассуждать!" - но сдержалась и дрогнувшим голосом выговорила: "...а на ремонт коровника в лавке купца Ненадежного куплено: гвоздей..."