— Какая?
— Я — женщина старая. Это у вас, молодых, ветер в голове, а мне о душе пора подумать. Не хочу я брать грех на душу! Пораскинула тут вчера умом… Вертихвостка твоя Лизавета, и правильно бог ее покарал, а все же понять ее можно. Борька — парень крутой, самолюбивый. Я и сама увидала — он на Лизку сразу глаз положил. Ну, известно, сучка не захочет — кобелек не вскочит, да только Лизавете от того не легче. Борьке отказать не каждая решится, это большая смелость нужна. Он ведь даром не спустит! А раз уж она с ним легла, так чего удивляться, что решила и замуж выскочить. Чем в грехе жить, уж лучше через загс. Тем более, дети вдруг пойдут? От Светки-то у него дети уже фактически взрослые. Короче, бог ей судья, твоей красотке. Она, конечно, стерва, но встречаются и похуже.
Вера изумленно слушала. Элеонора Павловна определенно не была пьяна, однако речи ее казались странными. Раздобыла где-то адрес и приехала специально для того, чтобы поведать свое мнение о Лизе? Или просто вследствие возраста у бедной женщины не в порядке нервы?
Но гостья вдруг повернула тему новой гранью.
— Вот ты про пистолет меня спрашивала. Где он да что с ним? Так вот: не унесла его Лизка домой, на работе оставила. Это точно.
— Вы видели его? — встрепенулась Вера.
— Ну, да.
— Где? Когда?
Элеонора Павловна, несколько смешавшись, сообщила:
— Да где-то за неделю до убийства. В ее столе, в ящике.
Вера решила не интересоваться, что именно бухгалтер искала в чужом столе, и лишь уточнила:
— А что с ним стало потом, вы не знаете?
— Что стало, не знаю, только через пару дней в столе его уже не было. Может, кто и прибрал? У нас народ ушлый. А может, сама Лизка унесла.
— Нет, она бы помнила! Значит, кто-то с работы… А милиции вы говорили?
— А милиция меня не спрашивала.
— Как? Разве они не спрашивали про пистолет?
— Ну, спросили, видела я его у Лизы или нет. Я рассказала, как было. А второй раз я его видела не у Лизы, а в столе, это другое дело, про такое они не спрашивали. А теперь вот думаю… может, зря им не говорила? Может, и не убивала твоя Лизка, а ежели нынче всех шлюх в тюрьму сажать только за то, что шлюхи, так камер не напасешься. Теперь что ни девка, то гулящая. Короче, что знала, все тебе сказала. И, если милиция меня спросит, подтвержу. Имей в виду.
— Спасибо! — поблагодарила Вера. — Надеюсь, это нам поможет. Господи, но кто ж мог ненавидеть ее до такой степени?
Последнее вырвалось, как крик души, не претендуя на ответ, однако собеседница неожиданно ответила.
— Ну, хотя бы Маратик, — ехидно фыркнула она.