Сержант Лэм подскочил на стуле, но мисс Уотерхаус не смотрела на него и не имела представления, что это тот самый молодой человек, о ком шла речь.
– Я могла разглядеть только затылок молодого джентльмена. Он, казалось, спорил с девушкой. Наконец он усадил ее у калитки – выглядело это довольно странно – и направился в дом.
– А вы не видели, как мисс Пебмарш вернулась домой за несколько минут до того?
Мисс Уотерхаус покачала головой:
– Нет. По-моему, я не выглядывала из окна, пока не услышала крик. Как бы то ни было, я не обратила на это внимания. Девушки и молодые люди вообще ведут себя странно – визжат, тискают друг друга, хихикают и издают разные нелепые звуки, – так что меня это не удивило. Только когда приехали несколько машин с полисменами, я поняла, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
– И что же вы сделали потом?
– Ну, разумеется, вышла из дома, постояла на крыльце и затем пошла на задний двор. Меня интересовало, что случилось, но оттуда ничего не было видно. Когда я вернулась, здесь уже собралась небольшая толпа. Кто-то объяснил мне, что в доме произошло убийство. Мне это показалось чрезвычайно странным, – закончила мисс Уотерхаус с видом величайшего неодобрения.
– Больше вы ничего не можете нам сообщить?
– Боюсь, что нет.
– В последнее время вы не получали писем с предложением застраховаться? Или, может быть, кто-нибудь приходил либо собирался прийти к вам насчет страховки?
– Нет, ничего такого не было. И я и Джеймс имеем полисы в Страховом обществе взаимопомощи. Конечно, все иногда получают письма с циркулярами или рекламными проспектами, но я не припомню, чтобы недавно их получала.
– И писем, подписанных фамилией Карри, вы тоже не получали?
– Карри? Конечно нет.
– Эта фамилия вообще ничего вам не говорит?
– Ничего. А почему она должна что-то мне говорить?
Хардкасл улыбнулся:
– Я и не думаю, что должна. Просто убитый так себя называл.
– Но это не была его настоящая фамилия?
– У нас есть некоторые причины так считать.
– Значит, он был мошенником? – допытывалась мисс Уотерхаус.
– Мы не можем это утверждать, пока не получим доказательств.
– Ну разумеется. Я знаю, что вы должны соблюдать осторожность, – промолвила женщина. – В отличие от наших соседей, которые болтают невесть что. Интересно, их никогда не привлекали за злословие?
– За клевету, – поправил сержант Лэм, заговорив в первый раз.
Мисс Уотерхаус с удивлением воззрилась на него, как будто не подозревала, что сержант является еще чем-то, кроме безмолвного придатка инспектора Хардкасла.
– Мне жаль, что я не в состоянии вам помочь, – сказала она.