В связи с вышеозначенным я весьма взбодрилась, когда Юсупов сообщил, что потенциальный рецензент на днях должен делать доклад о своих последних достижениях и мне не мешало бы там присутствовать. Естественно, поприсутствую! И уж тут-то постараюсь умаслить всесильного ученого, продемонстрировав ему свою женскую слабость. У него рука не поднимется меня обидеть.
Доклад меня несколько успокоил. Обычные добротные результаты, не блещущие откровениями. Слава богу, рецензент не гений, а нормальный человек. Однако я не успела вдоволь нарадоваться этому факту.
Из эйфории меня вывел мрачный голос шефа:
— И это все, что вы сделали?
— Да, — робко ответил докладчик.
— Ну вы хотя бы рассмотрели многомерный случай?
— Там такие неподъемные формулы…
Юсупов хмыкнул:
— Зато здесь сплошной примитив. Все, что вы тут порассказали, и без того очевидно. Я долго ждал, когда же вы перейдете к сути, а сути, что ли, вообще нет?
Я очнулась от первого шока, и меня затрясло. И послал же мне Бог научного руководителя! Рецензент его теперь возненавидит, но на нем отыграться, конечно, побоится и отыграется на мне. Неужели Юсупов этого не понимает? Раз не понимает, я ему объясню! Только надо подипломатичнее. И я попыталась незаметно для остальных обратить его внимание на себя. К сожалению, мне это удалось. Шеф не без удивления остановил на мне взгляд и неожиданно возгласил:
— Вот посмотрите на нее! — и укоризненно добавил: — Ведь она женщина.
Все посмотрели. Надеюсь, последнее заявление ни для кого не было неожиданностью. Мой пол достаточно ярко проявляется в моей внешности, и обычно я этим горжусь. Хотя искреннее осуждение в голосе научного руководителя впервые заставило меня понять транссексуалов. Продержав паузу ровно столько, сколько это сделал бы самый великий артист, Юсупов сурово заключил:
— Так у нее и то результаты качественнее…
И вздохнул столь душераздирающе, что я решила не предъявлять ему претензий. Ведь мы с рецензентом и без того нанесли ему сегодня глубокую душевную рану, поколебав устойчивое представление об умственном развитии полов.
Слава богу, рецензент проявил редкостную порядочность и, несмотря на нападки моего шефа, написал в точности то, что мне требовалось. Что касается оппонентов, оба сообщили, что я наверняка разобралась в своей диссертации лучше, чем они, и потому сама гораздо лучше них составлю отзыв. Что я и выполнила, добросовестно отыскав в своем труде множество достоинств и для приличия вскрыв парочку недостатков.
Жизнь била ключом. Я даже не представляла себе, что будет, когда к учебе и подготовке к защите прибавится еще и работа. В довершение ко всему, дабы окончательно заморочить мне голову, пришло письмо от Эрьяра — того самого французского математика, с факта ошибки которого начался мой сизис. Коллеги дружно уверяли, что он оказал мне огромную честь, начертав письмо от руки, а не набрав на компьютере. Однако честь эта явно была мне не по силам.