Я была целиком и полностью с нею согласна, поскольку нередко после работы была способна лишь хрипеть или шептать и как раз недавно с ужасом думала, что же меня ожидает, когда я начну читать лекции большому потоку. Так что Людмилу Ивановну смело можно было назвать подарком судьбы.
Однако не все, кого жизнь занесла на ФПК, разделяли мое мнение, и подавляющее большинство слушателей отсеялось после первого же занятия. Поэтому каждый неофит был на счету, особенно такой, как Даша или я, тут же с энтузиазмом бросающийся в пучину новой, неизведанной науки. Фонационный тренинг до конца остался для нас любимейшим предметом из тех, которые руководство университета предназначило для повышения нашей квалификации. Замечательные уроки доставляли мне массу удовольствия. Где еще взрослому человеку удастся вволю порычать, постонать, покричать, повыть? Хотя я не всегда была на высоте. Дело не в отсутствии старания, а в моем складе ума, заставляющем видеть смешное в самых обычных бытовых вещах. Ну как мне спокойно воспринимать хотя бы, например, упражнение, состоящее в зычном повторении фразы «денежек нет — поколачивай плешь»? Разумеется, я тут же представляла себе, что, разучив ее хорошенько, отправлюсь в расчетный отдел и испробую сей шедевр на наших бухгалтерах. Впрочем, они женщины и плешей не имеют. Лучше в ректорат. Там у нас все плешивые. Конечно, те, которые не лысые…
Еще труднее мне приходилось, когда мы перешли к тренировке мощности голоса и принялись регулярно аукать, складывая ладони рупором. Перед глазами у меня моментально вставал исчезнувший профессор Брауэр, и я начинала глупо хихикать. Не говоря уж о том, как я восприняла совет Людмилы Ивановны перед лекциями, едва войдя в аудиторию, обязательно разминать голосовые связки, десяток раз произнося: «Тройки, тройки, тройки». Я так и увидела поток студентов, радостно ринувшихся ко мне после первой же «тройки» с зачетками.
Разумеется, мои развлечения не исчерпывались постановкой голоса. Неиссякаемым и несравненным источником эмоций оставался сизис. Выяснилось, что ему требуются два оппонента и один рецензент, причем они не должны работать там, где я работаю, или там, где я защищаюсь, а также не должны иметь со мною совместных статей. Это несколько напомнило поиск математической книги без формул, однако научный руководитель и тут сумел мне помочь, в конце концов раздобыв подходящих индивидуумов.
Особую важность имела рецензия. Я пожалела, что не знакома с рецензентом и он будет оценивать мою работу, не ведая, сколь очаровательная особа ее создала. Не то чтобы я сомневалась в достоинствах собственной диссертации, но прекрасно понимала, что она вряд ли останется в веках. А кто разберет этого рецензента? Вдруг он привык к шедеврам? Все-таки работает в Академии наук…