Я живо представила себе бедное животное, открывшее глаза после мирного сна и узревшее инвариантные подпространства. Тут закричишь! Нет, надо срочно ее выдворить, пока она не лишилась остатков разума. Овцы и без того разумом не блещут. Однако я всегда отличалась адекватной оценкой собственной личности и потому твердо знала, что на роль тореро не гожусь. Придется просить студентов… да, нашла дураков! Чтобы они добровольно лишились такого развлечения! Я обвела взглядом аудиторию. Андрей покладистый, но освобожден от физкультуры… Дима культурист, но плохо воспитан… Игорь всем хорош, но любит качать права… а вот Толик вполне сгодится.
— Я вас попрошу, Толя, выведите ее в парк.
— А может, не надо? — робко спросил Андрей. — Она тихо посидит. Мешать не будет.
— Нельзя думать только о себе, дорогие, — вздохнула я. — Вас в детстве учили, что мучить животных нехорошо?
Это возымело действие. Трое добровольцев (видимо, члены общества охраны животных) присоединились к Толе, и их совместными усилиями нелегалка была выдворена из храма знаний. Я посмотрела на часы. Пора делать перерыв. А как же инвариантные подпространства?
— В связи с последними событиями теорема остается вам для самостоятельного изучения.
По аудитории пронесся стон, и я поспешила сказать во утешение:
— Ради братьев наших меньших можно пойти на некоторые жертвы.
— В следующий раз, — гневно выкрикнул Игорь, — я лично буду проверять, не сидит ли где-нибудь под партой меньший брат, и выкину его за шкирку!
Поскольку именно это и являлось целью моего последнего маневра, я не стала возражать. Если кто-то специально привел милое животное с целью срыва лекции, повторять эксперимент он теперь явно не станет. Впрочем, я не исключала, что оно заявилось само. Дело в том, что наш институт располагается в обширном парке. Исчерпав резервы по сдаче в аренду учебных помещений, последнее время ректорат перешел на парк, и часть лужаек огородили, снабдив надписями «Частное владение». На одной из них начали строить теннисный корт, а на другой возвели хлипкий сарайчик, всегда возбуждавший мое любопытство, поскольку из него доносились странные звуки. Уж не овчарня ли там и не протекает ли ее крыша похлеще нашей? Вот бедная овечка и нашла пристанище в аудитории.
— Ты меня слышишь? — неожиданно завизжали мне в ухо, причем так пронзительно, что я сочла за лучшее отскочить подальше. Отскочила и увидела то, что давным-давно хотела увидеть. Свету. На ней был пиджак. Точнее, я не дала бы голову на отсечение, что пиджак являлся ее единственным предметом туалета. Хотя бы потому, что, опустив глаза, я заметила наличие туфель и даже колготок. Но вот имелась ли юбка — это вопрос. И блузка тоже. Из-под пиджака не торчало никаких фрагментов. За исключением фрагментов Светиного тела, разумеется.