Мои покойные жёны (Карр) - страница 39

— Значит, ты слышал эти злобные сплетни? — сдавленным голосом произнесла Дафни.

— А ты нет, дорогая моя?

— Я никак не могу понять, — сказала девушка, — каким образом начались эти ужасные разговоры.

— Но, дорогая, будь справедливой и благоразумной…

— Я и так справедлива и благоразумна!

Снова загудев, поезд нырнул в один из многочисленных туннелей, которые скрывали железную дорогу от пригородов.

Наступила темнота, заглушив даже гудок. Затем в каждом купе зажглись четыре яркие лампочки. Наблюдателям в коридоре больше незачем было заглядывать внутрь. При свете лампочек в черных окнах коридора на фоне проносящегося снаружи белого пара виднелись четкие отражения мистера Херберта, миссис Херберт и Дафни.

Будь Дафни Херберт более оживленной и менее робкой, ее можно было бы назвать по-настоящему красивой.

Даже сейчас Деннис Фостер почувствовал, как его сердце сжалось от эмоции, которую ему редко доводилось испытывать.

Широкий лоб, короткий нос, изогнутые брови были обрамлены поблескивающими при свете ламп русыми волосами. Фигура казалась девственной и в то же время зрелой, что лишь подчеркивало белое платье покроя, скорее подходящего для более юного возраста. Несмотря на смущение, Дафни подняла взгляд — ее светло-серые глаза были озадаченными и умоляющими.

— Берил! — прошептал Деннис. — Что с тобой?

— Эти люди!..

— Ну?

— Они в точности соответствуют подробным описаниям персонажей в пьесе. Ее как будто написали для них.

— Ш-ш!

Мистер Джонатан Херберт повысил голос, чтобы перекрыть стук колес поезда, мчащегося через туннель:

— Слушай, Дафни! В первый же день прибытия твоего идеала в «Кожаный сапог» он по рассеянности начал расписываться другим именем в регистрационной книге. Он написал «Роджер Бью…», а потом быстро это зачеркнул.

— У тебя нет никаких доказательств.

— Командор Ренуик видел это, дорогая. Он владелец отеля.

— Но…

— И мы с Читтерингом были в курительной «Кожаного сапога», когда твой джентльмен с монгольской физиономией читал маленькую лекцию о том, как легко душить людей. Честное слово, у нас волосы встали дыбом. Со мной не было ничего подобного с тех пор, как я видел Ричарда Мэнсфилда[20] в «Джекиле и Хайде».[21]

— Господи! — прошептал Деннис. — Брюс переигрывает, как…

— Тсс! — прошипела Берил.

— А все стало очевидным, Дафни, когда Читтеринг вовлек его в разговор о знаменитых преступлениях и затронул тему Бьюли. Когда твой красавец повествовал о второй жертве Бьюли — Элизабет… как бишь ее… которая училась музыке…

— Пожалуйста, папа!

— …он привел такие детали, которые, как клянутся Читтеринг и викарий, никогда нигде не публиковались.