— Благодарю вас, сынок.
— Вы с высокомерной ухмылкой заявляли, что существуют очевидные признаки того, где искать Бьюли и какую личину он принял…
— Такие же очевидные, как следы кошки, ходившей по свежей краске.
— О чем вы? Эта пьеса о Бьюли…
— Мы уже много слышали об этой пьесе, Мастерс, которую считают реконструкцией его карьеры, созданной после того, как он прекратил убивать женщин. Но это всего лишь фикция. Можете поставить последнюю рубашку, что Бьюли не стал бы описывать то, что происходило с ним в действительности. Делать это было бы слишком рискованно, даже под фальшивым именем. — В голосе Г. М. послышались страдальческие нотки. — Но, кажется, никого не интересует, Мастерс, как бы на самом деле вел себя столь своеобразный тип. Предположим, вы — Роджер Бьюли.
— Скажу прямо, сэр, — вздохнул Мастерс. — Из-за этого дела у меня было столько неприятностей, что я могу вообразить себя кем угодно.
— Одиннадцать лет назад вы совершили то, что мы назовем вашим четвертым убийством.
— Ну и что?
— Вы уже давно повзрослели и…
— Погодите, сэр! — Резкий голос Мастерса возвысился над шумом прибоя. — Я не вполне вас понимаю.
— Будучи молодым парнем, сынок, вы страдали комплексом неполноценности в отношении женщин. Только в середине 20-х годов в Лондоне, где вы оказались без средств к существованию, вы начали осознавать кое-что другое. Тут нет ничего необычного — большинство известных мне донжуанов не имело ни единой любовной связи до двадцати шести лет. Постепенно вы убедились, что женщины для вас — легкая добыча. Вам достаточно потрясти дерево, и они упадут к вашим ногам, как спелые яблоки. Ура! Это великолепный источник дохода! Уверенность в себе растет с каждым днем. И тут вы начинаете показывать зубы, Мастерс. Вот почему вы находите удовольствие, убивая неимущих девушек вроде Андре Купер, — тем самым вы утверждаете свою власть над всем женским полом.
Г. М. сделал паузу.
В продуваемой соленым ветром курительной Деннис Фостер посмотрел на Берил.
Перед ними, штрих за штрихом, вырисовывалась личность, обладающая злым извращенным умом. Беда состояла в том, что у этой личности отсутствовало лицо. Берил собиралась что-то прошептать, но Деннис знаком остановил ее.
— Вот каким вы видите себя, Мастерс, — снова заговорил Г. М. — Великим недооцененным интеллектуалом, дурачащим доверчивых женщин и глупую полицию. Но это становится слишком опасным и далеко не всегда необходимым. Поэтому, в последний раз обведя вокруг пальца полицию, вы исчезаете, затаиваетесь на этом державном острове и не появляетесь до убийства Милдред Лайонс. Я спрашиваю вас, Мастерс, чем бы вы занимались все это время?