Век невинности (Уортон) - страница 199

Однако, увидев тень ресниц на ее мокрой щеке, он заколебался.

— В конце концов, у нас своя жизнь, — начал он снова. — Нет смысла стремиться к невозможному. Вы настолько непредвзято относитесь к некоторым вещам, настолько привыкли — по вашему выражению — смотреть в глаза Медузе Горгоне, что мне просто непонятно, почему вы боитесь увидеть наше положение таким, каково оно на самом деле, — если, конечно, вы не считаете, что это слишком дорогая жертва.

Она тоже встала, сжав губы и нахмурившись.

— Ну что ж… Назовите это так… Мне пора, — сказала она, посмотрела на маленькие часики, висевшие на цепочке у нее на груди, повернулась и пошла к выходу. Он бросился за нею и схватил ее за руку.

— В таком случае придите ко мне один раз, — сказал он, чувствуя, что при мысли о возможности ее потерять у него мутится в голове, и секунду или две они смотрели друг на друга чуть ли не как враги.

— Когда же? — настаивал он. — Завтра?

— Послезавтра, — поколебавшись, отвечала она.

— Любимая! — снова вырвалось у него.

Она высвободила свою руку, но еще мгновенье они не отводили друг от друга глаз, и он увидел, что лицо ее, покрывшееся смертельной бледностью, вдруг засветилось глубоким внутренним сияньем. Сердце Арчера восторженно забилось, и он подумал, что ему впервые явилось живое воплощение любви.

— Я опаздываю. До свидания. Нет, нет, не провожайте меня! — воскликнула она, торопливо проходя по бесконечной комнате, словно испугавшись сияния, которое отразилось в его глазах. Дойдя до двери, она быстро обернулась и на прощанье быстро помахала ему рукой.


Арчер отправился домой один. Когда он вошел в прихожую, уже сгущались сумерки, и знакомые предметы показались ему такими странными, словно он смотрел на них с того света.

Горничная, услыхав его шаги, взбежала по лестнице зажечь газ на верхней площадке.

— Миссис Арчер дома?

— Нет, сэр, после завтрака она уехала в карете и еще не вернулась.

С чувством облегчения он вошел в библиотеку и бросился в кресло. Горничная внесла лампу с абажуром и подбросила угля в угасавший камин. После ее ухода он продолжал сидеть, опустив локти на колени, опираясь подбородком на руки и устремив глаза в огонь.

Он сидел так, ни о чем не думая, не замечая, как идет время, в глубоком восторженном изумлении, которое, однако, не ускоряло, а, напротив, приостанавливало течение жизни. «Значит, так должно было случиться… так должно было случиться», — словно обреченный, твердил он про себя. Мечты его до такой степени отличались от действительности, что могильный холод леденил ему сердце.