По тому, как говорил доктор об Аделаиде Скай, Остин сделал вывод, что старик был влюблен в нее.
— Ужасно, но я наступил на ее могилу.
— Не стоит сокрушаться.
— То есть?
— Перед смертью Ада в точности указала Монике, где и как ее похоронить. Иногда она совершала глупости, и это была одна из таковых. Она настояла, чтобы ее погребли прямо посредине двора перед домом. Чтобы «по-прежнему во всем участвовать», по ее словам. Ада очень любила людей…
— Но у меня сложилось впечатление, что Моника желает вести жизнь отшельницы.
— Это Роза, ее мать, научила ее ненавидеть все, что движется на двух ногах. У Розы вся жизнь пошла наперекосяк. Она не смогла простить своему отцу, что он ее бросил, а отцу Моники — что тот ворвался в ее жизнь, обольстил, а потом исчез. — Доктор вынул последнюю дробинку из ноги Остина, приложил к ране тампон и обмотал ногу марлей.
— Однако это не объясняет, почему Моника очень огорчилась, когда увидела мой дом.
— А что с твоим домом?
— Я затеял ремонт.
Доктор снял и выбросил в ведро перчатки. Налил себе новую порцию «Черного Джека». Предложил выпить и Остину, но тот отказался.
— Она сказала, что я зря все разрушил в доме, продолжил Остин. — Но вы бы видели, доктор. Это был не дом, а рухлядь. Крыша провалилась прямо в спальню!
При этих словах рука доктора с выпивкой замерла.
— У кого ты купил дом, сынок?
— Я думал, вы знаете. У Харрисонов.
— Что? — Доктор вскочил со стула, пролив виски на живот.
Остин всплеснул руками.
— Почему вы так на меня уставились? Что такого ужасного в покупке дома Харрисонов?
— Они ни словом не обмолвились о продаже дома.
— То же самое сказала и Моника.
— Черт подери! — выругался доктор и топнул ногой. — Что за блажь пришла ей в голову?
— Монике?
— Нет, Харриэт, — бушевал доктор, глядя на Остина так, будто тот обязан понимать его с полуслова.
— Почему все так удивляются, когда слышат о покупке этого дома?
— Дело в том, что Харрисоны — старейшие обитатели здешних мест. Они просто не могут исчезнуть отсюда, ничего не сказав ни единой живой душе. Что ты сделал, чтобы принудить их уехать?
— Я сказал им, что мне никогда не приходилось видеть такую красоту, какая открывается из окон их дома. — Остин с осторожностью влезал в джинсы. — По-моему, они поняли, что я не лукавлю. На следующий день я представил им денежный чек со своего счета в Чикаго, а они подготовили все необходимые документы для продажи.
— Эд Ловетт, — щелкнул пальцами доктор. — Единственный адвокат в городе. Бьюсь об заклад, сделка шла через него и он давно знал, что происходит. — У доктора был такой отсутствующий взгляд, будто он разговаривал сам с собой.