Сырой туннель вёл к цилиндрическому зданию насосной станции. Лампы в решётчатых плафонах давно сдохли, и путь освещали лишь мельтешащие круги света от сталкерских фонариков. В мелкие лужи под ногами капельно подливались с потолка очередные порции воды. Стальная дверь корабельного типа завершала кирпичный коридор. По вздутым облущенным остаткам краски можно было определить, что некогда она была зёленого цвета.
Два скрипучих оборота вентиля открыли взору полуразваленное помещение. Через пустые оконные рамы в него заползал густой утренний туман. По ту сторону реки эта белёсая взвесь могла бы и «манной кашей» оказаться, едучая такая зараза, хуже серной кислоты…
– Мужики, за мной валите, – заговорил сталкер со шрамом, тот самый, с которым Луч у костра гутарил; звали его Бармалей. – Я три раза плыл оттудова. Дорогу знаю от «котелка», дык, сыщу и к нему, не тормозитесь, а то не уплывём.
Все молча кивнули и, пригнувшись, потрусили за исчезающей в тумане спиной лидера.
Дважды по дороге пришлось на брюхе ползти – какие-то мутные, неопознанной принадлежности силуэты шарились между зданиями. Стрельнуть бы их, но всем нужно было на ту сторону, и поднимать шум никто не хотел. Туман помог незаметно выйти к берегу Припяти. В балке, у самой реки, они и засели в ожидании.
– Таки решили в Зону, ребята? – спросил Луч, доставая пакет со жратвой.
Вопрос был риторическим, но Луч не мог его не задать своим недавним попутчикам. Делать вид, что не знакомы, по меньшей мере глупо.
– Есть такое слово «надо».
Влад не спал всю ночь. Наверняка думал, прикидывал, взвешивал все «за» и «против». И сейчас глубоко запавшие от бессонницы глаза молодого окружали круги темноты.
– Ну, надо, так надо. А ты, Серёга, как всегда, за компанию?
– Ага-а! – Друган Влада растянул губы в своей простецкой улыбочке. – Айда с нами! Может, порезвимся, как там, в ложбине?
Луч чуть не подавился своим походным бутербродом. Откашлялся и ошалело посмотрел на Серого.
– В «Дум-девять» переиграл трошки? Аниматором не взяли, так ты сюда припёрся, веселить народ? Иди на пару с Клоуном, в гастрольную ходку по лагерям и базам…
– Тихо там. Моском думаем. – Бармалей смачно цыкнул зубом. – Услышут – папеласов поналетает с пацаками разными.
Луч кивнул, соглашаясь, и примолк, заткнув себе рот сырным бутером.
– Никогда не понимал этот фильм, – высказался Влад. – Ну что такого умного в этой киндзадзе?
– Штоб его просечь, нада было жить, када его снимали, – проворчал Бармалей.
– Тогда и не осталось понимающих вообще, – пожал плечами Влад. – Разве что этот… Семёныч. Деду сколько, лет девяносто?