Жестоко ошибается тот, кто полагает, будто Маша провалялась на диване до одиннадцати утра следующего дня. Ничего подобного! Еще не появилось над горизонтом утреннее солнце, а журналистка уже весело стучала клавишами старенького ноутбука, извлеченного из спортивной сумки (компьютер — подарок одного майора ФСБ, кратковременный роман с которым уложился в полторы недели).
Жестоко ошибается тот, кто полагает, будто Машино эссе изобиловало пошлостями и выражениями типа «блин» и «на фиг». Ничего подобного! Машин стиль отличался легкостью, юмором, эрудированностью и богатством языка. Ее развязность и непосредственность совсем не влияли на текст. Маша писала умно, красиво, интересно, приправляя статью, как перцем, некоторой язвительностью для улучшения читабельности.
Здесь она была профессионалом и добилась значительных высот в управлении словами и предложениями.
В семь утра панорамная статья была готова, и, позавтракав остатками винограда, Маша отправилась на телеграф.
Когда факс был передан, она набрала по автомату домашний номер редактора газеты «М-Репортер». Арка-ша Гилерман уже не спал.
— Привет! — нежно мурлыкала в тяжелую черную трубку Маша. — Как здоровье моего Бублика?
— Лучше спроси, как мое здоровье, — почему-то зло огрызнулся Гилерман.
— Что случилось, Аркадий? Звоню сообщить, что отправила по факсу первую статью. В редакции ее получили. Бегло знакомлю с претендентами на пост мэра и даю зарисовки шлимовской жизни. Бодренько и живенько. Ну, как там мой Бублик?
— Слушай, а он у тебя не голубой? — с подозрением тихо спросил Аркаша.
— Почему голубой? — удивилась Маша. — Он серый!
— Нет, мне кажется, голубой. Он с меня не слазит. Влюбился, что ли?
— А-а… Ну, не знаю! Чем-то ты его, наверно, очаровал, Аркаша. А тут, в Шлимовске, кстати, вовсе не плохо.
— Безумно за тебя рад.
— И что я так сопротивлялась? Не хотела ехать. Вот глупая. Люди здесь отзывчивые и добрые.
— Да неужели? — ехидно спросил Аркадий. — Смотри, чтобы их доброта не довела тебя до вендиспансера.
— Фу, какой ты пошлый! А вчера я ела «Башенку лангуста».
— Это так теперь называется? А ну, брысь, тварь! — закричал мимо трубки редактор.
— Бублик, Бублик! — позвала Маша. — Ну, он ведь хочет со мной поговорить! Не прогоняй его!
— Да не с тобой он хочет поговорить, — зло ответил Аркаша, — а в ухо меня поцеловать. Всего обслюнявил, зараза пушистая.
— Хоть привет от меня передай. Да, Аркаша, какой-то ты стал нервный. Грубый. А раньше был таким мягким, добрым.
— С твоим котом вообще в психушку можно загреметь.
Маша улыбнулась: